Архиепископ Иоанн (Шаховской)

Мелкий грех, как табак, до того вошел в привычку человеческого общества, что ему предоставлены всяческие удобства. Где только нельзя найти папирос! Везде есть пепельницы, существуют специальные комнаты, вагоны купе для курящих. Курят и старые и малые, больные и здоровые, ученые и простые... Преступнику перед казнью позволяют выкурить папиросу.

В природе ли человека мелко, наркотически грешить - курить? В природе ли человека идти против природы? Услаждение наркотиками правительства запрещают, а табаком поощряют. Мелкие человеческие грехи законом не преследуются, в тюрьму они не приводят. Табак дозволен, как "маленький кокаин," как маленькая ложь, как незаметная неправда, как убийство человека в сердце или в утробе. Но не то говорит Откровение Божие, воля Живого Бога. Господь не мирится ни с маленькой ложью, ни с одним убийственным словом, ни с одним прелюбодейным взглядом. Маленькая травка беззакония столь же окаянна перед Господом, сколь большое дерево преступления. Множество малых грехопадений несомненно тяжелее для души человека, чем несколько больших, всегда стоящих в памяти и могущих быть снятыми в покаянии. И святой, конечно, не тот, кто делает великие дела, но кто удерживается и от самых малых прегрешений.

Против великого греха легче начать борьбу, легче возненавидеть его приближение. Множество малых, недостойных привычек — тина для души человека, если человек в них утвердился или принимает их, как неизбежное зло, против которого не стоит или нельзя бороться. Вот тут-то и попадает душа в западню врага Божия. Ноющая совесть верующего человека успокаивает себя: я не святой, живу в миру, должен жить, как все люди...

Некоторые думают, что все происходящее здесь на земле не будет иметь никаких последствий. Человеку с нечистой совестью, конечно, так приятнее думать. Но зачем обманывать себя? Рано или поздно придется увидеть ослепительную тайну чистоты мироздания.

Если бы видимое небо не отделяло нас от неба невидимого, мы бы содрогались от тех несоответствий духа, которые существуют между ангельской торжествующей церковью и нашей земной церковью почти не воинствующих, дряблых человеческих душ. Мы бы ужаснулись и поняли бы ясно ту истину, которая нам сейчас непонятна: что сделал для нас Господь Иисус Христос, и что делает Он для каждого из нас. Его спасение мы представляем себе почти теоретически, абстрактно. Но когда бы мы увидели, с одной стороны, белоснежные сонмы лучистых, огненных, пламенных чистых духов, горящих невообразимой любовью к Богу и устремленных ко спасению всего творения, и, с другой стороны, увидели бы землю с ее сотнями миллионов людей, с сердцами, устремленными только к земле, убивающих друг друга, самолюбивых, одержимых темными силами, мы бы ужаснулись и вострепетали. И мы бы поняли, что сделал для людей Воплотившийся на их земле Творец.

Что такое смерть? Смерть - это совсем не гроб, не балдахин, не черная повязка на руке, не могила в глине. Смерть - это, когда росток жизни нашей вылезет на поверхность земли и станет под прямые лучи Божьего солнца. Умереть и прорасти зерно жизни должно еще здесь, на земле. Это так называемое в Евангелии "рождение духом, второе рождение" человека. Смерть же тела есть оставление ростком земли, выход из земли. Всякого человека, получившего хотя бы самую маленькую духовную закваску, хотя бы самую незначительную евангельскую жемчужину внутри себя - ожидает совсем не смерть, и даже - далеко не смерть. Для мертвых же духом, конечно, гробы, могилы, черные повязки, это все - реальности. И их духу нельзя будет выйти на поверхность истинной жизни, ибо они на земле для себя, для своих грехов не умерли, и останутся эти души даже после своей физической смерти в пределах этой земли, как не проросшее, пустое, без признаков жизни зерно.

Человек страшно и за все ответственен, и трудно теоретически себе вообразить несчастье того человека, который атеистически прожив на земле "так как будто ничего нет," - вдруг очутится лицом к лицу с реальностью, не только более яркой, чем эта наша земля, но даже превосходящей все наши понятия о реальности... Не об этих ли душах страдал Господь в Гефсиманском саду? Во всяком случае и за них Он принял страдание Креста.

Речь о необходимости отвержения даже самого мелкого греха приводит нас к самому важному вопросу человеческой жизни: вопросу о жизни после смерти.

Откровение Церкви утверждает, что душа не освободившаяся от той или иной страсти перенесет эту свою страсть в потусторонний мир, где ввиду отсутствия тела невозможно будет эту страсть удовлетворять, отчего душа будет пребывать в непрестанном томлении самосгорания, непрестанной жажде греха и похоти без возможности ее удовлетворить.

Чревоугодник, только и думающий в своей земной жизни, что о еде, несомненно будет мучиться после своей смерти, лишившись плотской пищи, но не лишившись духовной жажды к ней стремиться. Пьяница будет непрестанно терзаться, не имея тела, которое можно удовлетворить, залив алкоголем, и тем немного успокоить на время мучающуюся душу. Блудник будет испытывать то же чувство. Сребролюбец тоже... Курильщик - тоже.

Легко сделать опыт. Пусть курильщик не покурит двое-трое суток. Что он будет испытывать? Известное мучение, смягчаемое еще всеми отношениями и развлечениями жизни. Но отнимется жизнь с ее развлечениями... Страдание обострится. Страдает не тело, но душа, живущая в теле, привыкшая через тело удовлетворять свою страсть. Чувствуя это, неужели можно спокойно предаваться страстям, или даже делить их на серьезные и "невинные?" Ведь огонь все равно огонь - как доменной печи, так и горящей спички.   И тот  и другой мучителен для человека,

касающегося его, и может быть смертелен. Нужно понять эту несомненную истину, что всякая страсть, всякая злоба, всякая похоть есть огонь.

Надо, прежде всего, перестать оправдывать свою похоть - даже самую малейшую, надо осудить ее пред Богом и самим собой. Надо взмолиться об избавлении, о спасении. Спаситель Господь называется Спасителем не отвлеченно, а реально. Спаситель спасает от всех слабостей и страстей. Он избавляет. Он исцеляет. Совершенно видимо, ощутительно. Исцеляя прощает. Прощение есть исцеление того, что надо простить. Дается оно только алчущим и жаждущим этой правды. Просто хотящим, тлеющим в желании своем не дается исцеление. Горящим же, пламенеющим, умоляющим, стремящимся сердцем - дается. Ибо только такие способны оценить дар Божьего исцеления, не растоптать, а возблагодарить за него, чутко охранять Именем Спасителя от новых искушений зла.

Конечно, куренье - очень небольшая похоть, как и спичка небольшой огонь. Но и эта похоть - духопротивна, и не возможно себе даже представить кого либо из ближайших Господних учеников - курящим папиросы.

"Уничижай малую похоть," говорят святые. Нет такого желудя, который бы не заключал в себе дуба. Так и в грехах. Малое растеньице легко выпалывается. Большое требует специальных орудий для своего искоренения.

Духовный смысл курения и всех мелких "оправдываемых" противозаконий духа есть распущенность. Не только тела, но и души. Это есть ложное успокаивание себя (своих "нервов," как иногда говорится, не вполне сознавая, что нервы - плотское зеркало души). "Успокаивание" это ведет ко все большему удалению от истинного покоя, от истинного утешения Духа. Это успокоение - мираж. Сейчас, пока есть тело, его надо возобновлять постоянно. После - это наркотическое успокоение будет источником мучительного пленения души.

Надо понять, что срывающий свою злобу - тоже успокаивается. Но, конечно, лишь до нового припадка злобы. Успокаивать себя удовлетворением страсти нельзя. Успокоить себя можно лишь противостав страсти, удержавшись от нее. Успокоить себя можно лишь понеся Крест борьбы против всякой страсти, даже самой мельчайшей, Крест от неприятия в свое сердце. Это путь истинного, верного, вечного счастья. Поднявшийся над туманом видит солнце и вечно-голубое небо. Поднявшийся над страстями входит в сферу мира Христова, неописуемого блаженства, начинающегося уже здесь на земле, и доступного каждому человеку.

Миражное счастье - папироса. Такое же, как на кого нибудь рассердиться, перед кем нибудь погордиться... Не нужно искать таких счастий. Их продолжение: кокаин, удар человека или выстрел в него. Блажен человек, что отвергает такого рода "счастье." Это царствующее в мире демоническое "счастье" есть блудница, вторгнувшаяся на брак души человеческой со Христом, Богом Истины и чистой блаженной радости.

Всякое утешение вне Утешителя Святого Духа есть тот безумный соблазн, на котором строят свои мечты устроители человеческого рая. Утешитель — один только Творческий Дух Истины Христовой.

Молиться духом, куря папиросу, невозможно, также как и проповедовать. Папироса откидывается перед входом в храм Божий, но ведь и мы - храм Божий.

Кто хочет быть всегда храмом Божиим, откинет навсегда папиросу, как нечистое чувство. Отношение к маленькому душевному движению в себе - термометр горячности веры человека и его любви к Богу.

Можно себе представить такой жизненный пример: табак, как растение не имеет в себе никакого зла (как и золотой песок, как и хлопок, из которого выделываются денежные ассигнации). Алкоголь бывает очень полезен человеку в известные минуты и в известных дозах, как умеренный чай и кофе. Абрикос - Божье растение, дерево для мебели - тоже. Но если взять эти слагаемые в таком сочетании: человек развалился в кресле, курит сигару, прихлебывает абрикотин.... может ли человек в таком состоянии молиться Богу? Физически - да, духовно - нет. Почему? Да потому, что человек этот сейчас распущен, его душа утонула в кресле, в сигаре, в алкоголе. В эту минуту в нем почти нет души. Он как Евангельский блудный сын скитается в далеких краях. Так может человек потерять свою душу. И хорошо, если вбвремя находит ее, борется, чтобы не терять, дрожжит над своей душой, как над любимым младенцем. Душа - младенец безсмертия, беззащитный в условиях окружающего мира. Как нужно оберегать и любить свою душу, предназначенную для вечной жизни. О, как нужно очищать с нее даже малейшее пятнышко!

При любой распущенности духа меньшим грехом будет молчать о Христе, чем говорить о нем. Вот где разгадка того, почему мир молчит о Христе, почему ни на улицах, ни в гостинных, ни в дружеской беседе люди не говорят о Спасителе Вселенной, о Едином Отце мира, - несмотря на множество людей, верующих в Него.

Если у человека нет отвращения к своим маленьким грехам, - он духовно не здоров. Если есть отвращение, но нет сил преодолеть слабость, значит она оставляется до того времени, пока человек не покажет свою веру в борьбе с чем нибудь более для него опасным, чем данная слабость, а она оставляется ему для смирения. Ибо не мало людей на вид беспорочных, не пьющих и не курящих, но подобных, по слову Лествичника, гнилому яблоку, то есть исполненных явной или тайной гордыни. И нет возможности смирить их гордыню, как только каким либо падением. Но останется вне Царствия Божия и его законов тот, кто сам, по своим соображениям разрешает себе мелкие грехи. Такой человек, усыпляющий свою совесть, делается неспособен преступить грань подлинной жизни духа. Он остается всегда подобен тому юноше, который подошел ко Христу, и сейчас же отошел от Него с печалью, или даже без печали, а просто чтобы.... покурить!

Сын Божий и Сын Человеческий дал нам одну заповедь: "Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершен есть." В ней Господь как бы говорит: люди, Я не даю вам меры, - определите ее сами. Определите сами меру вашей любви к чистоте Моей, и вашего послушания этой любви.