29. К Анкирской Церкви, утешительное (Выражает анкирцам скорбь свою о кончине епископа их Афанасия, ко­торого выхваляет за великие услуги его Церкви, и советует им не заво­дить новых раздоров при избрании другого епископа. (Писано в исходе 368 г.))

 

 Долгое время приводил меня в молчание удар этой тяжкой вести о постигшем бедствии. Но как скоро освободился я не­сколько от своей немоты, какой страдал, подобно человеку, оглу­шенному сильным громом, по необходимости начинаю теперь опла­кивать постигшее нас и в сетовании своем посылаю к вам это письмо, не ради утешения (ибо найдется ли какое слово, способ­ное уврачевать такое несчастие?), но чтобы, сколько можно, вы­разить вам этими словами болезнь своего сердца.

 Теперь нужен вам плач Иеремии или кого другого из бла­женных мужей, который трогательно оплакивал величие бедствия. Пал муж, который в подлинном смысле был столпом и утверж­дением Церкви; лучше же сказать, он удаляется от нас, восхищенный к блаженной жизни. Но немала опасность, что по отнятии этой опоры многие падут, а в некоторых сделается явной их гни­лость. Сомкнуты уста правдивого дерзновения, которые к сози­данию братства источали словеса благодати. Не стало советов ума, подлинно движимого Богом. О, сколько раз (обвиняю в этом самого себя) приходило мне на мысль вознегодовать на сего мужа что, всецело предавшись желанию «разрешитися и со Христом бытии» (Флп. 1, 23), не предпочел он пребыть ради нас во плоти! На кого теперь возложим попечение о Церквах? Кого приимем в участники скорбей? С кем разделим веселие? Подлинно тяж­кое и плачевное одиночество! В какой точности уподобились мы «неясыти пустынней» (Пс. 101, 7)!

 Но совокупленные члены Церкви, его правлением, как бы душой какой, сочетанные в единое сочувствие и полное общение, и охраняются прочно союзом мира в духовном сочленении, и навсегда будут охраняемы, потому что, по дару Божию, твердыми и незыблемыми пребудут дела этой блаженной души, какие по­трудилась совершить она для Церквей Божиих. Впрочем, нема­лый потребен подвиг, чтобы какие-либо опять распри и раздоры, возродившиеся при избрании предстоятеля, не сокрушили вдруг всех трудов случайною ссорою.