130 (135). К Диодору, пресвитеру Антиохийскому (Дает свой отзыв о двух книгах, сочиненных Диодором; хвалит вторую из них, а по случаю первой делает замечания для пишущих сочинения свои в виде разговоров; надеется, что Диодор продолжит заниматься сочине­ниями; и, отсылая ему первую книгу, удерживает вторую по неимению скорописца, который бы списал ее. (Писано в 373 г.))

 Читал я книги, присланные твоею досточестностию. И послед­няя очень мне понравилась не только по своей краткости (что и естественно было для человека, на все уже ленивого и немощного), но и потому, что богата вместе мыслями, что ясно изложены в ней и возражения противников, и ответы на них; а также простота и неискусственность слога показались мне приличными намерению христианина, который пишет не столько напоказ, сколько для об­щей пользы.

 А первая книга, которая по предмету имеет ту же силу, но при­крашена более пышными выражениями, разнообразными оборо­тами речи и разговорными красотами слога, как показалось мне, требует много времени на прочтение и мысленного труда, чтобы собрать мысли и удержать их в памяти. Ибо вставленные по местам обвинения противников и похвалы своим, хотя, по-видимому, придают сочинению некоторые разговорные прикрасы, однако же тем, что требуют времени и размышления, прерывают течение мысли и ослабляют силу слова, когда должно ему разить противников.

 Без сомнения же, известно твоему тонкому уму, что и из внеш­них философов, писавших разговоры, Аристотель и Феофраст тотчас приступали к делу, потому что сознавали в себе недоста­ток Платоновых приятностей; а Платон, владея словом, вместе и с учениями борется, и осмеивает учителей, нападая на дерзость и бесстыдство в Фразимахе, на легкомысленность и изнеженность в Иппии, на высокомерие и заносчивость в Протагоре. Где же вводит в разговор лиц неопределенных качеств, так именами раз­говаривающих пользуется только для ясности дела, ничего же другого заимствованного от лиц не вносит в содержание, как по­ступил он в «Законах». Посему и мы, которые не по славолю­бию беремся писать, но желаем оставить братиям залог полез­ного слова, когда выставляем лицо, которое известно всякому по необузданности нрава, должны внести в речь нечто заимствован­ное от качества лица, если только вообще прилично нам, оставив дело, заниматься осмеянием людей. А если собеседник неопре­деленного нрава, то эти выходки против лица прерывают связь, но не ведут ни к какому полезному концу.

 Это сказал я, желая показать, что не льстецу в руки прислал ты труды свои, но сообщил свои произведения самому искреннему брату. Сказал же не для того, чтобы исправлять написанное, но только в предостережение на будущее время. Ибо, без сомнения, не откажется писать, кто владеет такою способностью и усердием писать, потому что всегда будут люди, доставляющие предметы для сочинения. С меня же достаточно будет читать написанное тобою, а чтобы самому написать что-нибудь, от этого я, можно почти сказать, столько же далек, как и от того, чтобы быть здоровым или иметь хотя малый досуг от дел.

 Посылаю теперь с чтецом большую первую книгу, прочитав ее, как мог, а вторую удержал я у себя, намереваясь ее списать, но не имея пока человека, который бы скоро писал. До такой-то бедности дошло завидное состояние каппадокиян!