255 (263). К западным (От лица Восточных Церквей благодарит за утешительные послания и за присланных пресвитеров; просит и впредь не оставлять своим посеще­нием или по крайней мере письмами; поелику Восточным Церквам не столько делают вреда явные ариане, сколько скрывающие зловерие свое под благовидною наружностию, то находит нужным объявить о послед­них поименно всем Церквам, и объявление сие сделать от лица западных; после сего описывает непостоянство Евстафия, перечисляет заблуждения Аполлинария и обвиняет Павлина, что принимает в общение последова­телей Маркелловых; наконец, заключает прошением сделать постанов­ление о допущении к общению одних, отрекающихся от своих заблужде­ний, и об отлучении упорных. (Писано в 377 г.))

Господь Бог наш, на Которого возложили мы упование, да Дарует каждому из вас столько благодати к достижению уповаемого, сколько сами вы исполнили сердца наши радостию, и сво­ими письмами, какие прислали вы к нам с возлюбленнейшими сопресвитерами нашими, и своим состраданием к нашим горестям, какое, по словам вышеупомянутых пресвитеров, возымели вы нам, как облекшиеся «во утробы щедрот» (Кол. 3, 12). Ибо хотя раны наши остаются такими же, однако же доставляет нам некоторое облегчение и то, что есть готовые врачи, которые, если улучат время, в состоянии скоро уврачевать болезни наши. Почему снова и приветствуем, и просим вас чрез возлюбленных, если Господь даст вам возможность отправиться к нам, не замедлить вашим посещением, потому что посещение недужных требуется одной из важнейших заповедей. Если же Благий Бог и Премудрый Домостроитель нашей жизни соблюдает милость сию до другого времени, то по крайней мере пишите к нам, что только при­лично вам писать в утешение угнетенных и в восстановление сокрушенных. Ибо много уже было сокрушений для Церкви, и велика наша скорбь о них, а помощи не ожидаем ниоткуда более, если не пошлет уврачевания нам Господь чрез вас, искренно ра­ботающих Ему.

Дерзость и бесстыдство арианской ереси, явным образом отторгшись от Тела Церкви, остаются при собственном своем за­блуждении и немного вредят нам, потому что для всех очевидно нечестие ариан. А кто облекся в овчую кожу, показывает наруж­ность приветливую и кроткую, внутренно же терзает нещадно ста­до Христово и, поелику от нас вышел, удобно сообщает повреж­дение простодушным, те тяжки для нас, и от тех трудно остеречь­ся. И желаем, чтобы о них вашею во всем точностию повещено было всем Церквам на Востоке, чтобы они или, вступив на пра­вый путь, искренно принадлежали к нам, или, оставаясь в своем развращении, в себе одних заключили вред, не имея возможнос­ти передавать болезнь свою сближающимся с ними в неосторож­ном общении. Необходимо же упомянуть о них поименно, чтобы и сами вы имели сведение, кто производит у нас смятения, и объ­явили о сем в наших Церквах. Ибо наше слово для многих по­дозрительно, не по частным ли своим распрям думаем о них худо; а вы чем далее от них живете, тем более имеете достоверности у народа, не говоря уже о том, что в попечении об утесненных содействует вам и благодать Божия. Если же многие согласно определите одно и то же, то явно, что множество участвовавших в определении расположит всех к беспрекословному принятию са­мого определения.

Итак, один из причиняющих нам великую печаль есть Евстафий из Севастии, что в Малой Армении; он, в давности обучав­шийся у Ария и, пока процветал в Александрии, сложивший лу­кавые хулы на Единородного, бывший последователь Ариев и считавшийся в числе самых искренних учеников, когда возвра­тился в отечество и блаженнейший епископ Кесарийский Гермоген осудил его за зловерие, дал исповедание здравой веры. И та­ким образом приняв от него рукоположение, по успении его тот­час обратился к Константинопольскому Евсевию, который и сам не меньше кого другого защищал злочестивое Ариево учение. Потом, выгнанный оттуда по каким-то причинам, когда пришел к соотечественникам, опять оправдался, злочестивое мудрование скрывая, а на словах выказывая некоторую правоту веры. И, до­стигнув случайно епископства, тотчас на Соборе, бывшем у них в Анкире, оказывается написавшим проклятие на догмат единосущия. Отсюда пришедши в Селевкию, с единомысленными ему совершил дело, которое всем известно. А в Константинополе опять согласился на все, что было предложено еретиками. Таким образом, удаленный от епископства по предварительном низло­жении в Мелетине средством к восстановлению своему приду­мал путешествие к вам. Что было ему предложено блаженней­шим епископом Ливерием, также на что сам он согласился, сие нам неизвестно, кроме того, что принес он послание о своем вос­становлении и, представив оное Собору в Тиане, действительно восстановлен на прежнем месте. Он-то теперь разоряет ту веру, за которую принят, состоит в согласии с проклинающими догмат единосущия и стал вождем ереси духоборцев. Итак, поелику от сего есть у него возможность делать обиды Церквам и свободой, какая дана ему вами, пользуется он к совращению многих, то необходимо, чтоб с сего времени поправлено было дело и чтоб написали вы Церквам, на каких условиях он принят и почему ныне, переменившись, обращает в ничто милость, сделанную ему бывшими тогда отцами.

Второй по нем Аполлинарий; и он немало причиняет огорчения Церквам. Ибо при способности легко писать, имея язык готовый свободно говорить о всяком предмете, наполнил он Вселенную своими сочинениями, не вняв охуждению того, который говорит: «хранися творити книги многи» (Еккл. 12, 12). А во множестве, без сомнения, как допущено им много и ошибок (ибо возможно ли «от многословия избежати греха» (ср.: Притч. 10, 19)?), так есть у него и богословские рассуждения, основанные не на доказательствах из Писания, но на человеческих началах; есть у него рассуждения о воскресении, сложенные баснословно, или лучше сказать, по-иудейски,— в которых говорит, что опять возвратимся к подзаконному служению, опять будем обрезываться, субботствовать, воздерживаться от яств, приносить Богу жертвы и поклоняться во храме Иерусалимском и, кратко сказать, из хрис­тиан сделаемся совершенно иудеями.

Что же может быть смешнее этого? Вернее же сказать, что может быть более сего чуждым евангельскому учению? Потом и сочинение о воплощении произвело столько смятения в брат­стве, что немногие уже из читавших сие сочинение сохраняют в себе первоначальный отпечаток благочестия; многие же, вняв но­вовведениям, обратились к вопросам и к спорным исследовани­ям о сих бесполезных речениях.

Павлин же подлежит ли какой укоризне, можете сказать о сем сами. А нас огорчает наклонностию к учениям Маркелла тем, что последователей его допускает без различения в общени с собою. Вы же, досточестнейшие братия, знаете, что Маркелло во учение в ничто обращает все наше упование, Сына исповедуя не в собственной Ипостаси, но проявившимся и опять возвратившимся в Того, из Кого произошел, и об Утешителе не допуская, чтобы имел Он собственную Свою самостоятельность; почему не погрешит, кто ересь сию признает совершенно чуждою христианству и назовет ее искаженным иудейством.

Просим вас принять на себя попечение об этом. И сделайте сие если соблаговолите написать всем Церквам на Востоке, что искажающие учение, если исправятся, будут приняты в общение; а если захотят упорно остаться при своих нововведениях, будут отлучены от Церквей. Должно ли было и нам в совокупном за­седании с вашим благоразумием подвергнуть сие общему рас­смотрению, сами того не знаем. Но поелику время не позволяет сего и медлить вредно, потому что производимый ими вред укоре­няется, то по необходимости послали мы братий, чтобы, недоска­занное в письме доведя до вашего сведения, побудили ваше бла­гоговение подать Церквам Божиим требуемую помощь.