Теперь поговорим о месяцеслове, несмотря на то, что мы уже разбирали знаки праздников, отражающие их иерархию. Эта глава, будет единственной, посвященной праздникам месяцеслова, потому что дальше нам придется говорить о Триоди. И из всего месяцеслова мы разберем лишь великие праздники. Ни о какой полноте, всеохватности, обстоятельности тут не может идти речь. Мы лишь перечислим те рубрики, которые должны быть известны, и наметим направления для дальнейшей самостоятельной работы.

С самого начала должна быть максимальная ясность в системе праздников. В богослужении три круга: дневной, седмичный и годовой. Дневной образуют службы суточного круга; седмичный образуется семью днями, начиная с недели, затем следуют пять будничных, седмичных дней и особый день — суббота. Пик седмичного круга, его праздник совпадает с его началом — неделя, это исключительный день в седмице. И, наконец, годовой богослужебный круг состоит из двух составных частей: месяцеслова и Триоди. Месяцеслов — это неподвижные, непереходящие праздники, закрепленные за определенным днем и месяцем года. Триодь — это то, что двигается вместе с Пасхой, т. е. меняет число и месяц год от года, но не меняет дня седмицы и промежутка времени, отделяющего празднование от Пасхи. Так, Вход Господень в Иерусалим всегда бывает за неделю до Пасхи, а Антипасха — это всегда первое воскресенье после Пасхи. Эти праздники не меняют своего положения относительно Пасхи и не меняют своего дня седмицы: Вознесение всегда в четверг, Троица всегда в воскресенье. Это система подвижных, переходящих праздников — все то, что связано с Пасхой, все то, что помещается в Триоди. Но сейчас речь пойдет не о Триоди, а о великих праздниках месяцеслова. В Типиконе они обозначены знаком «крест в круге», и это единственный знак для великих праздников.

Типикон говорит о составе великих праздников достаточно расплывчато, т. е. из 47 главы нельзя узнать, какие именно праздники являются великими. Там сказано так: «Велицыи убо праздницы Христовы, и Богородичны, и Предтечева два: Рождество и Усекновение, и обоих верховных апостолов, Петра и Павла, имут знамения, крест окружен», т. е. обозначаются в Типиконе знаком «крест в круге».

Мы же должны уметь перечислить великие праздники месяцеслова, как будто мы прочли уже весь Типикон и изучили все знаки. К великим праздникам относятся все двунадесятые Господские и Богородичные праздники месяцеслова, а также Обрезание Господне и Покров, и праздники святых: Рождество Иоанна Предтечи, Усекновение главы Иоанна Предтечи и память свв. первоверховных апостолов Петра и Павла. Почему мы говорим: двунадесятые Господские и Богородичные праздники месяцеслова? Потому что в системе Триоди тоже есть двунадесятые Господские праздники: Вход Господень в Иерусалим, Вознесение и Троица (Антипасха по богослужебному строю — двунадесятый праздник, но формально к ним не причисляется), но лишь неподвижные двунадесятые праздники Господские и Богородичные именуются в Типиконе великими плюс два недвунадесятых праздника: Обрезание и Покров; и три праздника святых.

Число 12, конечно, достаточно условное, но оно мыслится как священное, и в истории богослужения все-таки было стремление выделить именно 12 основных праздников. Но Пасха не является двунадесятым праздником — это из ряда вон выходящий праздник. Состав важнейших праздников года и их количество не всегда было одинаковым; и в нашем Типиконе постоянно имела место смена знака. В типиконах рубежа ХIХ-ХХ вв. можно встретить Покров, обозначенный знаком «крест в полукруге», а в нашем Типиконе это уже «крест в круге», т. е. этот праздник как бы еще в обозримом времени стал великим. В то же время в Оке Церковном вообще отсутствует знак «крест в полукруге», и такие праздники, как ап. Иоанна Богослова или Всемилостивого Спаса, считались великими.

В 47-й главе Типикона говорится о том, что на эти праздники назначается служба бденная, т. е. самая торжественная, которая только может быть. И такая добавка: «и вся служба праздника совершается по Уставу». В этих словах вот что важно: вся служба праздника.

В Типиконе действует такое правило: чем менее важный день церковного года, тем больше памятей может в него совершаться. Ярче всего это видно на примере тропарей и кондаков по малом входе на литургии: чем важнее праздник, тем меньше поется тропарей и кондаков, чем проще будничный день, тем больше будет петься тропарей и кондаков. На Преображение будет тропарь и кондак празднику. На Рождество Богородицы, попавшее в неделю, будет тропарь воскресный и Богородице (Ее Рождеству), и кондаки: воскресный и Богородице — уже большая дробность. А если в какой-то будничный день попадают два малых святых, то надо будет спеть и тропарь дня, и тропарь храма, и тропарь каждому из этих святых, соответствующие кондаки и Со святыми упокой. Чем больше тем в богослужении, тем менее крупный праздник празднуется в этот день.

Если же праздник очень важный, все тексты будут посвящены только ему; именно об этом и говорится в 47-й главе, — эти праздники великие, и в богослужении только одна тема — тема одного этого праздника. Во все дни, кроме воскресного, ничто не прибавляется, даже если это великий праздник святых, например, Рождество Иоанна Предтечи или Усекновение его главы. Все будет только Иоанну Предтече, даже канон; если же мы празднуем средний праздник — память прп. Сергия Радонежского или свт. Николая, то не вся служба будет этому святому, на утрени будет канон Богородице. Вот в этом моменте — всё празднику или не всё празднику — проявляется иерархия, проявляется соотносительная величина различных памятей церковного года.

Несколько общих замечаний относительно этих праздников. Всем им назначается бдение, но устав их, конечно же, отличается, смотря по тому, Господский ли праздник, или Богородичный, или святых.

Служба Господского двунадесятого праздника будет совершенно одинакова во все дни седмицы (за исключением прокимна на вечерне и кафизм на утрени), и если Господский двунадесятый праздник попадет на день воскресный, то воскресная служба служится не будет. Двунадесятый Господский праздник столь важен, что на него почти не оказывает никакого влияния день седмицы (только одна тонкость: если Господский праздник попал в неделю, то на вечерне поется Блажен муж — первая кафизма, если такой праздник попал на понедельник, то на вечерне под этот праздник будет петься из этой кафизмы только первый антифон, если же двунадесятый Господский праздник попал в любой другой день седмицы от вторника до субботы, то Блажен муж вообще не поется).

Богородичные двунадесятые праздники имеют несколько другой устав. Если они попали в седмичный день или субботний, то вся служба празднику. Если же двунадесятый Богородичный праздник попал на день воскресный, то Устав предписывает соединение воскресной и Богородичной службы. Значит, двунадесятый Богородичный праздник не столь велик, чтобы отменить воскресную службу. Это свидетельствует нам о величии воскресного дня, который уступает только Господскому двунадесятому празднику.

Устав служения великим праздникам святых в общем совпадает с уставом служения бденному святому, но есть кое-какие мелочи, о которых сейчас не время говорить.

И Господские, и Богородичные двунадесятые праздники (т. е. все великие, кроме Обрезания и Покрова) обязательно имеют период предпразднства и попразднства, т. е. есть дни ожидания праздника и дни продолжения праздника после первого дня. Попразднство заканчивается отданием. Отдание — это особый день, когда совершается служба (за некоторыми исключениями) только лишь одному празднику, но не такая торжественная, как в первый день. Предпразднство и попразднство имеют различную продолжительность. Предпразднство бывает один день, как у Крестовоздвижения, а у Рождества и Богоявления предпразднство 5 дней. Попразднство бывает один день, а бывает 9 дней, как после Успения и Богоявления. Предпразднство и попразднство имеют свои особые правила богослужения, о которых мы подробно говорить в этом курсе не будем. Они не совпадают с Уставом обычных дней, и субботних, и воскресных. Если предпразднство и попразднство, то действует особый устав; службы носят праздничный характер, но проявляется это в особых формах.

Что касается великих праздников святых (обращаю ваше внимание, что выражение «великие праздники святых» означает одно, а «праздник великого святого» — совсем другое), то эти праздники имеют по одному дню попразднства. И Рождество и Усекновение главы Иоанна Предтечи, и праздник свв. апостолов Петра и Павла имеют по одному дню попразднства. Очень интересное попразднство Усекновения главы совпадает с праздником свв. блгв. князей Александра Невского и Даниила Московского, и соединить их очень трудно. Если бы это было попразднство Господского или Богородичного праздника, его можно было бы соединить с бденной службой святому, а попразднство святому очень трудно. Не удается найти убедительного решения этой проблемы, и очень жаль, что «пропадает» такой интересный случай в церковном году.

Есть еще недвунадесятые праздники, которые имеют предпразднство. Т. е. законно предпразднство полагается только двунадесятым праздникам, а недвунадесятые имеют его как бы на не вполне законных основаниях, и не в полном объеме.

В Господские двунадесятые праздники на литургии поются праздничные антифоны и на входе поется не Приидите, поклонимся… а возглашается особый стих (в нынешней практике его возглашает дьякон, хотя по Уставу должен петь хор). В Богородичные двунадесятые праздники поются антифоны изобразительны и на входе Приидите, поклонимся… С первого дня праздника до его отдания на литургии поется тропарь и кондак праздника, за редкими исключениями, возглашается прокимен праздника, и поется задостойник и киноник (причастный стих) праздника. Кроме того, двунадесятые Господские праздники имеют праздничный отпуст, а Богородичные — обычный отпуст, одинаковый для всех праздников.

Теперь давайте совершим очень краткий обзор тех великих праздников, которые включает в себя месяцеслов. Мы пойдем не по исторической или евангельской хронологии, а по церковному году, потому что место праздника в церковном году тоже имеет очень большое значение, и самим этим движением праздников в церковном году создается особый ритм жизни.

Известно, что новый церковный год начинается по старому стилю 1 сентября, по новому стилю — 14 сентября. Этот день называется индикт. Слово это означает «наречение» — наречение, провозглашение нового года. Служба этого праздника имеет совершенно особый устав — там знак «полиелей», но очень многие принципы полиелейной службы нарушаются. Когда в храме к этому не готовятся, бывают очень большие нарушения этого уникального устава, что очень жалко, потому что это исключительный день в году — индикт, церковное новолетие.

Первый праздник церковного года — Рождество Пресвятой Богородицы, по старому стилю 8 сентября. Предпразднство Рождества Богородицы с 7 сентября, и отдание этого праздника — 12 сентября (по старому стилю). Как и большинство праздников Пресвятой Богородицы, праздник Ее Рождества основан на Предании, а не на Св. Писании, где нет ни слова о Рождестве Пресвятой Богородицы. Но существует апокриф, который называется «Протоевангелие Иакова». Отнюдь не все апокрифы называются так в отрицательном смысле; вот и «Протоевангелие Иакова» — это апокриф, т. е. не признается Церковью боговдохновенным писанием, но принимается как свидетельство церковного Предания. И большинство Богородичных праздников — Рождество, Введение во храм, частично Благовещение (это отразилось в иконографии) основаны на Протоевангелии Иакова. Этот текст называется апокрифом не в том смысле, что в нем содержится нечто, противоречащее Св. Писанию. Во многом он является просто фиксацией церковного Предания, и Церковью он принимается и используется в иконографии и богослужении.

В основном в богослужении праздника говорится о том, как происходило Рождество Пресвятой Богородицы: Она родилась от престарелых родителей по особому обетованию, после скорбей и многих молитв; приводятся многочисленные ветхозаветные преобразования: Она называется новым кивотом, прозябшим жезлом Аароновым и т. д.

Показательно, что в этом Богородичном празднике, как и во многих других, очень ярко проявляется христоцентричность православной мариологии, потому что православных иногда упрекают в чрезмерном почитании Богородицы, будто бы ради этого мы забываем Христа. На самом деле это не так. Рассмотрим текст, иллюстрирующий эту мысль. В одной из стихир праздника говорится: «Сей день Господень, радуйтеся, людие…» Здесь Богородичный праздник прямо называется днем Господним. «Се бо Света Чертог и Книга Слова Животнаго из утробы произыде, и яже к востоком Дверь, рождшися, ожидает входа Святителя Великаго, Едина и Единаго вводящи Христа во вселенную, во спасение душ наших».

Как всегда, после двунадесятых праздников, на второй день, совершается память тех людей, которые послужили событию праздника, но в первый день в богослужении стояли на втором плане. Так, второй день после Рождества Богородицы — это память свв. праведных богоотец Иоакима и Анны. Эта же логика будет сопровождать и другие двунадесятые праздники.

14 сентября по старому стилю празднуется Крестовоздвижение. предпразднство с 13 числа, отдание 21-го. Празднуют в этот день Воздвижение Животворящего Креста Господня, которое совершилось в 326 г. и сопровождалось особыми событиями: от прикосновения Животворящего Древа воскрес мертвый, когда хотели узнать, какой же из найденных крестов — Христов.

Храм Воскресения был освящен в Иерусалиме 13 сентября 335 г., и действительно, 13 сентября у нас празднуется особый праздник — Обновление Храма, имеется в виду иерусалимский храм. Еще этот праздник называется Воскресением Словущим, и очень многие Воскресенские храмы имеют своим престольным праздником именно этот день накануне Крестовоздвижения. Почему Воскресение Словущее? Воскресение «слывущее», т. е. день, который слывет, называется, почитается так же, как Воскресение. Восстановление христианского почитания места Христова Воскресения слывет как само Воскресение, как бы возобновление праздника.

На малой вечерне, предшествующей бдению под Крестовоздвижение, совершается особый чин перенесения украшенного, приготовленного для поклонения Креста с жертвенника на престол. В Типиконе говорится так: «И взимает иерей Честный Крест со блюдом на главу, и вносит его во святый олтарь, предыдущим же пред ним со двема лампадама. И полагает Честный Крест на святой Трапезе (имеется в виду престол — М.К). на евангельском месте; а Евангелие поставляет на Горнее место, и вжигают пред ним свещу на всю нощь». Дело в том, что этот праздник будет включать в себя совершенно особое поклонение Кресту, и сразу заметим, что эта служба Кресту и поклонение ему объединяет празднования месяцеслова и Триоди: служба на Крестовоздвижение почти в точности такая же, как будет в Крестопоклонную неделю, и чин будет такой же, и тексты будут повторяться.

Тексты праздника Крестовоздвижения — это радостные, невыразимо прекрасные гимны. Напомню один из них, который является, кстати, самоподобном: Радуйся, Живоносный Кресте… Читая разные тексты, легко увидеть, сколь много теряет богослужебный текст без своей музыкальной одежды. И хорошо, что мы это чувствуем. Церковный текст — это единство слова и звука, и хотя напевы не всегда употребляются самые удачные, но даже то, что мы имеем, необходимо для словесной службы. Вот одна из стихир праздника:

«Радуйся, Живоносный Кресте, благочестия непобедимая победе, двере райская, верных утверждение, Церкве ограждение, имже тля разорися и упразднися, и попрася смертная держава, и вознесохомся от земли к небесным, оружие непобедимое, бесов сопротивоборче, славо мучеников, преподобных, яко воистинну, удобрение, пристанище спасения, даруяй мирови велию милость».

И далее следуют еще две стихиры, которые начинаются такими же словами: «Радуйся, Господень Кресте…» и третья: «Радуйся, слепых наставниче…» Это, конечно, очень яркий и красивый момент службы.

На этот день Типикон назначает изнесение Креста из алтаря по окончании пения великого славословия, и для соборных храмов есть в Типиконе описание чина Воздвижения Креста (оно сейчас совершается не во всех храмах, в основном в тех, которые считают себя соборными), на котором дьякон возглашает особые прошения и четыре раза поются так называемые «сотницы» — стократное пение Господи, помилуй. Надо сказать, что указание Типикона о совершении чина Воздвижения только в соборных храмах появилось только в конце XVII в. И Око Церковное, и современный греческий Типикон предписывают его совершение во всех без исключения храмах. Это вполне логично: ведь мы празднуем именно Воздвижение Креста, а не просто поклонение. Затем приводится чин поклонения Кресту, целования Креста, и на этом чине поются стихиры те же, что и в Триоди Постной, на Крестопоклонной неделе.

Хотя разговор о Триоди еще впереди, но мы скажем об этих текстах два слова. Они используют тот поэтический прием, который очень распространен в Триоди: в отдельных частях, фразах сталкиваются несоединимые понятия, и в их столкновении человек должен каждый раз разумом натыкаться на некую преграду, трудность: это несоединимо, это невозможно, но это произошло. Это непонятно для ума, но это может быть постигнуто верующим сердцем. И на Крестовоздвижение, и на Крестопоклонной мы слышим такую стихиру: «Днесь Владыка твари и Господь славы на Кресте пригвождается…» Владыка твари и Господь славы — на Кресте, как какие-нибудь беглые рабы или восставшие гладиаторы, казнится самой позорной казнью. «Днесь Владыка твари и Господь славы на Кресте пригвождается и в ребра прободается; желчи и оцта вкушает Сладость церковная; венцем от терния покрывается Покрываяй небо облаки; одеждою облачится поругания и заушается бренною рукою, рукою Создавый человека. По плещема биен бывает. Одеваяй небо облаки; заплевания и раны приемлет, поношения и заушения, и вся терпит мене ради осужденнаго Избавитель мой и Бог, да спасет мир от прелести, яко Благоутробен». И, может быть, еще более яркие слова: «Днесь Неприкосновенный существом прикосновен мне бывает…» — Неприкосновенный существом, Тот, сущности Кого познать невозможно, соприкасается со мной, с нашим естеством. И далее следуют призывы поклониться Кресту: «Приидите, вернии, Животворящему Древу поклонимся…»

Этот торжественный и яркий праздник месяцеслова каждый раз становится как бы явлением Триоди в рамках месяцеслова; все вспоминается: и пост, и Крестопоклонная с изнесением Креста, и Страстная. В этот день очень ярко проявляется единство двух частей годового круга.

1 октября по старому стилю праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Это не двунадесятый праздник, но великий; он известен на Руси с XII в. Само его установление на Руси свидетельствует о необычайной широте литургического мышления наших предков. Праздник этот знаменует поражение россов под Константинополем, и какой же широтой мышления надо обладать, чтобы ввести этот праздник у нас — праздновать, как нас когда-то победили. Но ведь мы не это празднуем, а чудесное явление помощи Божией и заступничества Пресвятой Богородицы. Интересно, что в Греции, где было бы логично совершать это празднование особо торжественным образом, Покров не является таким любимым в народе, таким почитаемым, как у нас. Там самый любимый Богородичный праздник — это Суббота Акафиста, Похвала Богородицы на пятой седмице Великого поста. На Руси же наиболее любимый Богородичный праздник — это Покров, а Суббота Акафиста, наоборот, пребывает как бы в некотором забвении. Однако было бы неверным говорить, что в Греции вовсе неизвестен праздник Покрова. Но там он празднуется в другой день — 28 октября н.ст. и текст службы иной, чем в славянской Минее.

21 ноября по старому стилю празднуется Введение во храм Пресвятой Богородицы. Предпразднство с 20 ноября, отдание 25-го. Уникальность отдания Введения в том, что это единственный праздник в Типиконе, отдание которого соединяется со службой святым. Обычно в отдание служба святому откладывается, и только на отдание Введения празднуется память святых.

Праздник Введения упоминается достаточно рано, с IV в., и он также основан на Предании, на Протоевангелии Иакова. Богослужебные тексты пересказывают подробности событий этого праздника, однако снова очень ярко выражена христоцентричность почитания Пресвятой Богородицы в православии. Конечно же, это проявляется прежде всего в тропаре и кондаке.

Вспомним тропарь Рождества: «Рождество Твое, Богородице Дево, радость возвести всей вселенней, из Тебе бо возсия Солнце правды, Христос Бог наш…» — мы празднуем Твое рождество, потому что из Тебя родился Христос, Который, как солнце, осветил весь мир.

Тропарь Введения: «Днесь благоволения Божия предображение и человеков спасения проповедание — в храме Божии ясно Дева является и Христа всем предвозвещает…» В кондаке Богородица называется «Пречистый храм Спасов, многоценный чертог и Дева».

Очень интересные слова в каноне Введения сказаны о Пресвятой Богородице: «Трилетствующая телом и многолетствующая духом, ширшая Небес и Горних сил превышшая, да восхвалится песньми Богоневестная» (5-й тропарь 3-ей песни канона). Вы помните, что, по Преданию, Пресвятой Богородице было тогда три года. «Трилетствующая телом и многолетствующая духом» — вот какие интересные слова нашли гимнографы для прославления Божией Матери.

Со Введением во храм Пресвятой Богородицы связан один момент, он имеет отношение к предпразднству Рождества Христова. Еще раньше, шесть или семь дней назад, начался Рождественский (или Филиппов) пост, а с Введения, как всем известно, начинается пение рождественской катавасии, начальные слова первого ирмоса которой: «Христос раждается, славите, Христос с Небес, срящите…»

Катавасия — это цикл ирмосов, которые поются в конце каждой песни канона на праздничной службе. И катавасии Господских праздников являются своеобразным предпразднством, т. е. пение катавасии Господской назначается на период, когда Церковь готовит нас к следующему Господскому празднику.

Таким образом, мы приближаемся к центру месяцеслова — к праздникам Рождества и Богоявления, которые в древности составляли единый праздник — Богоявление, и лишь впоследствии были разделены на два. Но не только в богословском смысле, но и в литургическом своем оформлении, безусловно, эти два праздника представляют собой очень крепкое, неразрывное единство. Богослужения этих дней совершенно симметричны: они имеют по пять дней предпразднства, в которые входят очень похожие сочельники, и только попразднство Рождества короче, чем Богоявления, но оно короче потому, что там появляется праздник Обрезания, и приходится совершить отдание Рождества раньше, чем хотелось бы, ради того, чтобы можно было праздновать Обрезание.

К Рождеству Церковь нас готовит почти как к Пасхе: Пасха является центром всего года и, в первую очередь, центром Триодного круга, а Рождество и Богоявление являются центром месяцеслова. И Рождеству, и Пасхе предшествует сорокадневный пост. Правда, Рождественский пост легче и веселее Великого, там больше праздников, мягче устав в пище, но длится он 40 дней. В середине Рождественского поста, день памяти Саввы Освященного, назначается другая катавасия — только один день в этот период.

Кроме того, и Рождество, и Богоявление имеют по пять дней предпразднства, а в эти пять дней назначено, как и в большинство других дней года, служить повечерие. Для этих повечерий Устав назначил особые каноны — всего их пять, и каноны эти симметричны тем канонам, которые поются на Страстной, на утрени со Вторника до Субботы: во Вторник двупеснец, в Среду трипеснец, в Четверг и Субботу полный канон, а в Пятницу — трипеснец. И вот в пять дней предпразднства и Рождества, и Богоявления (только не на утрени, а на повечерии) тоже назначены каноны в таком же точно порядке, только там двупеснец заменен трипеснцем. Итак, трипеснец, трипеснец, полный канон, трипеснец и еще раз полный канон. Интереснейшие параллели проводятся со страстными текстами. Например, краегранесие (акростих) в каноне. «Днесь же субботу пою великую…» т. е., в сочельник рождественский или богоявленский мы вспоминаем Великую Субботу, потому что Рождество и Богоявление суть центр месяцеслова, подобно тому, как Пасха — центр Триоди.

К Рождеству нас Церковь готовит, во-первых, сорокадневным постом, во-вторых — многократным пением рождественской катавасии, в третьих, на праздничных службах, например, свт. Николаю Чудотворцу, уже поются предпразднственные стихиры, хотя формально предпразднство еще не началось. Кроме того, Рождеству предшествует Неделя свв. праотец, и затем Неделя свв. отец. В этот день вспоминаются те, кто ждал Христа и не дождался, те, которых весь мир не был достоин, те, кто скитались по пропастям земным, которые не приняли исполнения обетования, но образовали непрерывную цепь ожидающих Мессию. Так говорит Церковь устами своих гимнографов: «Праотцев собор, празднолюбцы, приидите, псаломски да восхвалим» (Празднолюбцы — это не лентяи, а те, кто любит церковные праздники). «Адама праотца, Еноха, Ноя, Мелхиседека, Авраама и Иакова, по законе Моисея, и Аарона, Иисуса, и Самуила, и Давида, с ними же Исаию и Иеремию, Иезекииля и Даниила, и дванадесять вкупе (имеются в виду малые пророки), Илию, Елиссея и всех, Захарию и Крестителя, и проповедавшия Христа, жизнь и воскресение рода нашего».

Наконец, и Рождество и Богоявление имеют особый день предпразднства, последний день перед праздником — это навечерие Рождества и навечерие Богоявления, или сочельник. Сочельник происходит от слова «сочиво» — кутья, особая пища, которую можно есть в этот день: пшеница с медом. Это дни строгого поста и, кроме того, это дни совершенно особого богослужения.

Если сочельник Рождества или Богоявления попадает на понедельник, вторник, среду, четверг или пятницу, то в этот день совершаются Царские часы, изобразительны, вечерня с чтением паримий, и на вечерни — литургия Василия Великого. Поскольку вечерня связана с двумя днями, и на вечерни уже поются стихиры праздника, то в каком-то смысле день Рождества растягивается, становится более длинным церковным днем, чем все прочие. По окончании литургии Василия Великого уже происходит праздничное славление: выносят свечу и поется тропарь и кондак празднику, т. е. в каком-то смысле уже наступает Рождество.

Под сам праздник служится особое всенощное бдение. Оно состоит не из великой вечерни и утрени, а из великого повечерия, литии праздничной, которая является окончанием вечерни, и утрени.

В самый день Рождества Христова, пришедшийся на вторник, среду, четверг, пятницу или субботу, совершается литургия Иоанна Златоуста.

Если же Рождество Христово попадает на воскресенье или понедельник, а сочельник, соответственно, на субботу или воскресенье, то в сочельник служится литургия Иоанна Златоуста, а в сам день Рождества — литургия Василия Великого.

Кроме того, в субботу или воскресенье не могут совершаться Царские часы, потому что эта служба связана со строгим постом (третий раз в году Царские часы совершаются в Великий Пяток) и не может совершаться в субботу или в воскресенье, которые по самой своей сути не могут быть днями постными (не в смысле еды, а в смысле богослужения). В этом случае Царские часы переносятся на пятницу. Значит, если Сочельник пришелся на субботу или воскресенье, то Царские часы совершаются в пятницу, а литургия в пятницу не совершается.

Хотелось бы сказать, что служба предпразднства Рождества Христова во многих отношениях красивее самого дня праздника. В службе праздника трудно воспринимается канон (интересный ямбический канон Иоанна Дамаскина, но перевод, по-видимому, не очень удачен). В предпразднство на повечериях назначаются очень интересные каноны, даже жалко, что на эти дни попало столько великих русских святых, а это немного отодвигает, заслоняет предрождественские службы. Там тексты совершенно удивительные, и тоже во многом повторяют Страстную. Так, на Царских часах есть стихира, симметричная стихире Великого Пятка:

«Днесь раждается от Девы рукою всю Содержай тварь, пеленами, якоже земен (как будто земной человек, человеческий младенец) повивается, Иже существом неприкосновенен Бог. В яслех возлежит Утвердивый небеса словом в началех, от сосцев млеком питается, Иже в пустыни манну одождивый людем (т. е. должен питаться естественным человеческим порядком Тот, кто превосходит всякое естество и чудесным образом питал Свой народ), волхвы призывает Жених Церковный, дары сих приемлет Сын Девы. Покланяемся Рождеству Твоему, Христе, покланяемся Рождеству Твоему, Христе, покланяемся Рождеству Твоему, Христе, покажи нам и Божественная Твоя Богоявления». Помните, в стихире на Великий Пяток тоже трижды: «Покланяемся страстем Твоим, Христе» — и в заключение: «Покажи нам святое Твое Воскресение».

Одно из самых чудных песнопений Рождества говорит вот о чем: «Что Тебе принесем, Христе, яко явился еси на земли, яко человек, нас ради? Каяждо бо от Тебе бывших тварей благодарение Тебе приносит: Ангели — пение; небеса — звезду; волсви — дары; пастырие — чудо; земля — вертеп; пустыня — ясли; мы же — Матерь Деву. Иже прежде век Боже, помилуй нас». Замечательное место, одна из жемчужин литургического богословия: сначала недоумение, чем встретить, чем одарить Владыку, а затем говорится о самом ценном даре, который только можно было принести Господу — Чистой Деве Марии. Оказалось, что в роде человеческом есть Чистая, чуждая всякого греха Дева, Которая одна только могла выйти навстречу Христу и послужить делу, превосходящему всякий разум — Боговоплощению.

Тексты предпразднства и самого Рождества полны живых диалогов. Это диалоги Иосифа и Божией Матери (стихиры на Царских часах), в которых Иосиф недоумевает о происходящем, а Богородица успокаивает его. Тексты эти удивительны тем, что открывают нам сомнения и смущение святого человека.

Единство Рождества и Богоявления проявляется в том, что дни эти соединены святками — святыми днями, особыми днями, которые сравнимы в чем-то со Светлой седмицей: нет поста, но браковенчание, например, в этот период не совершается. Это особые дни, отданные Богу, дни праздника. Прерывается празднование Рождества Христова Обрезанием Господним — 1 января по старому стилю. Это не двунадесятый, но великий праздник, единственный в своем роде, потому что в этот день Господский праздник соединяется с праздником святого — празднуется память свт. Василия Великого. Ради этого служится литургия Василия Великого, и достойно внимания, что полиелей на утрени — центральная часть богослужения — отдается Василию Великому, т. е. при соединении Господского праздника и праздника святого первенство, предпочтение в каких-то частях богослужения имеет святой. Это совершенно небывалая вещь.

Содержание текстов прежде всего говорит о том, что «закона Творец законная исполняет», т. е. Тот, Кто дал закон, является его Исполнителем.

Наконец, Богоявление, или Крещение — 6 января по старому стилю. Предпразднство со 2 января, отдание 14 января. Все то, что сказано о пяти днях предпразднства Рождества, о навечерии, о перемене места литургии, о порядке службы, все это относится и к Богоявлению, это совершенно симметричный устав. Это очень трудный для понимания праздник, и чтобы как следует его осмыслить, чтобы понять, что же произошло в этот день, что изменилось в земном служении Христа после этого события, необходимы специальные усилия, какое-то специальное чтение. Это уже отдельная большая тема.

В Крещенский сочельник совершается великое освящение воды. В ныне действующей практике оно совершается дважды — в сочельник и в сам праздник, но это уже более поздняя традиция, водосвятие должно быть только в сочельник (как и предписывает современная редакция Типикона). Совершается чин освящения воды не такой, как на всяком водосвятном молебне, а гораздо более торжественный. В него входит молитва практически такая же, как в чине Крещения, и этот пример очень ярко показывает условность деления богослужения на таинства и нетаинства. Освящение воды обычно не причисляют к главным таинствам (их у нас семь), но между ними существует явная и очень ясная связь.

Одна из стихир на Богоявление (Слава на литии) продолжает тему рождественской службы о дарах Богу: «Господи, исполнити хотя, яже уставил еси от века, от всея твари служители тайны Твоея приял еси: от Ангел — Гавриила, от человек — Деву, от небес — звезду и от вод — Иордан, в немже беззаконие мирское потребил еси, Спасе наш, слава Тебе». Стихира по 50-м псалме открывает сомнения, недоумения того, кто ближе прочих стоял к таинственному событию: «…и глаголаше к Нему Предтеча: како простру руку и прикоснуся верху Держащаго всяческая? Аще и от Марии еси Младенец, но вем Тя, Бога Превечнаго, по земли ходиши, певаемый от Серафим, и раб Владыку крещати не научихся. Непостижимо Господи, слава Тебе».

2 февраля празднуется Сретение Господне, предпразднство с 1 февраля, отдание — 9-го февраля, но иногда отдание может быть и раньше, в зависимости от начала Триоди Постной. Этот праздник, основанный на евангельском повествовании (Лк. 2), известен с IV в., а с VI в., после того, как был страшный мор, его стали праздновать торжественно. В литургическом смысле мы застали совершенно особый момент: этот праздник является и Богородичным, и Господским. Называется он Сретение Господне, но ризы готовим голубые (впрочем, цветовая символика облачений, привычная нам, достаточно условна и не одинакова в разных Церквах; в Типиконе о ней почти ничего не говорится). Тропарь: «Радуйся, благодатная Богородице Дево…» обращен к Богородице, а кондак Господский: «Утробу Девичу освятивый рождеством Твоим, и руце Симеоне благословивый…» Антифоны на литургии изобразительные, но есть входный стих. Устав соединения с воскресной службой — как у Богородичного праздника, но есть праздничный отпуст. Этот праздник стоит на грани Господского и Богородичного, и очень интересно просмотреть его тексты и понять, что в них Господское, а что Богородичное. Эта двойственность сообщает Сретению совершенно особенный характер в ряду других двунадесятых праздников.

Отдание Сретения не всегда бывает 9 февраля, потому что Сретение попадает на период, когда уже может начаться Постная Триодь, и в Типиконе относительно Сретения существует великое множество Марковых глав, в которых рассматриваются случаи совпадения Сретения с разными днями пения Постной Триоди. В зависимости от этого может и сокращаться попразднство Сретения. Второй день праздника имеет особое посвящение. На следующий день после Рождества — Собор Пресвятой Богородицы, на следующий день после Крещения — Собор Иоанна Предтечи, а после Сретения — память свв. праведных Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы.

25 марта по старому стилю — Благовещение Пресвятой Богородицы, и здесь мы опять застаем совершенно особый момент в истории богослужения, когда древний Господский праздник стал Богородичным. В древности Благовещение называлось днем Воплощения и праздновалось как Господский праздник, мы же празднуем его и воспринимаем как чисто Богородичный. Помните его тропарь: «Днесь спасения нашего главизна…» Про Благовещение существует не меньше Марковых глав, чем про Сретение, потому что там тоже огромное количество вариантов совпадения с разными днями Триоди Постной и Цветной.

Богослужение праздника сконцентрировано на том диалоге, который произошел между Архангелом Гавриилом и Пресвятой Богородицей и изложен подробно в Евангелии (Лк. 1:26-38). Наиболее ярко этот диалог представлен в каноне, но и в других местах тоже. Например, есть такая стихира: «Благовествует Гавриил Благодатней днесь: радуйся, неневестная Мати и неискусобрачная, не удивляйся странному моему зраку (т. е. странному виду), не ужасайся, Архангел бо есмь. Змий прельсти Еву иногда, ныне же благовествую Тебе радость: и пребудеши нетленна, и родиши Господа, Пречистая».

Видите, какое интересное противопоставление беседы Архангела Гавриила с Богородицей и змея с Евой. Он говорит, что змей обманул Еву, а я говорю Тебе истину. И затем канон, который в основной своей части является творением свт. Феофана, митрополита Никейского (это гимнограф IX в.). Этот канон представляет собой диалог Архангела Гавриила и Пресвятой Богородицы, и теперь (так было не всегда) в нашем богослужении он читается с особыми припевами «Богородица рече» и «Ангел возопи». И каждый тропарь представляет собой речь одного из участников этого диалога. В тот момент, когда Пресвятая Богородица спрашивает: «Как сие будет?», т. е. как это может быть, то, о чем ты говоришь, в уста Архангела влагаются такие слова: «Ищеши от мене уведети, Дево, образ зачатия Твоего, но той несказанен есть, Дух же Святый, зиждительною силою осенив Тя, совершит». Ты хочешь узнать, как это произойдет, но это несказанно, объяснить невозможно. А Пресвятая Богородица вспоминает Еву: «Моя прамати, приемши разум змиин, пищи Божественныя изгнана бысть, темже и аз боюся целования (целование — приветствие) страннаго твоего, стыдящися поползновения». Еву обманул змей, и я тоже боюсь, опасаюсь обмана.

В Евангелии говорится, что Пресвятая Дева смутилась, смешалась (Лк. 1:29), т. е. Она не сразу приняла слова Архангела, а пыталась их осмыслить и пережить. А в каноне Архангел ей снова говорит: «Божий предстатель, послан есмь Божественный поведати Тебе совет. Что мене боишися, Всенепорочная, паче Тебе боящагося? Что благоговееши мне, Владычице, Тебе честно благоговеющему?» Ты боишься меня, а я сам боюсь того, что говорю, потому что происходит нечто невероятное.

Дальнейшее развитие канона и этого диалога приводит, наконец, к тому моменту, когда перефразируются евангельские слова «Се раба Господня, буди Ми по слову твоему» (Лк. 1:38). В 8-й песни канона происходит это принятие и утверждение воли Божией. «Являешися Мне истины вещатель (я верую тому, что ты говоришь), — рече Дева, — радости бо общия пришел еси благовестник. Душу убо очистих с телом, и по глаголу твоему буди Мне, да вселится Бог в Мя, к Немуже вопию с тобою: благословите, вся дела Господня, Господа и превозносите Его во веки». Прежнее столкновение, непонимание в этом диалоге, в этой беседе, исчезает в конечных песнях канона, и появляется согласный, радостный гимн. И, конечно, Воплощение Сына Божия могло быть только тогда, когда Пресвятая Богородица ответила согласием: «Являешися Мне истины вещатель», я верю, что твои слова — это слова Всевышнего.

Каждый год служба на Благовещение является словно в новой одежде, в новом обличье из-за различных сочетаний с днями Триоди Постной или Цветной. Праздник может попасть на любой день от четверга третьей седмицы Великого поста до среды Светлой седмицы. Один вид принимает этот праздник во един от дней постных и совсем другой — скажем, в Великий Четверг. Для каждого случая Типикон дает развернутый и подробно изложенный порядок богослужения, в котором отразится и иерархия праздников, и стремление к такому их сочетанию, которое не будет ущемлять одну из частей.

После Благовещения празднуются важнейшие праздники церковного года, относящиеся к переходящим: Вход Господень в Иерусалим, Пасха, Антипасха, Преполовение, Вознесение, Троица. А мы сейчас перейдем к следующему после Благовещения неподвижному празднику, отмеченному знаком «крест в круге», это Рождество Иоанна Предтечи.

Самое авторитетное свидетельство об этом святом принадлежит Господу нашему Иисусу Христу, Который сказал, что из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя (Мк 11:11). Подобающее этому свидетельству место и занимают праздники Предтечи в православном богослужении, их семь в церковном году и два из них — великие.

Праздник этот совершается по обычному уставу для бденной службы святому, и подробно описывать его не имеет смысла. Но значение этого святого и этого праздника отмечено в богослужении тем, что на утрени первым читается канон Иоанну Предтече, не предваряемый каноном Пресвятой Богородице.

Хотелось бы привести два текста, полные поразительно удачных и ярких образов, которые находят гимнографы для прославления Иоанна Предтечи. Так говорится в одной стихире (Слава на хвалитех):

«Звезда звезд Предтеча от неплодныя утробы на земли раждается днесь, Иоанн Боговожделенный, и Христову являет зарю восток свыше, в правое верных прохождение».

Какие удивительные слова: «звезда звезд»; в современном языке мы употребили бы, наверное, выражение «звезда первой величины». На небе много звезд, но среди них есть особенно яркие, и Предтеча назван звездой, которая выделяется среди всех остальных. Он называется зарей, вслед за которой является солнце — Христос.

Еще один текст (Слава на стиховне):

«Виждь Елисаветь Деве Марии глаголющу (это обращение к каждому из нас: посмотри на праведную Елисавету, которая говорит Пресвятой Богородице): Что пришла еси ко мне, Мати Господа моего? Ты Царя носиши, и аз — воина. Ты — Законодавца, аз — законоположителя. Ты — Слово, и аз — глас, проповедающ Царство Небесное».

Прекрасные и удивительно удачные слова говорят нам о служении Иоанна как Предшественника Мессии: Господь Законодавец и Иоанн законоположитель, Господь — Слово и Иоанн — глас.

Особенность этого праздника в том, что он имеет один день попразднства, чего не бывает у средних праздников святых. Праздник Рождества Иоанна Предтечи попадает на период Петровского поста, который предваряет день празднования памяти святых апостолов Петра и Павла (29 июня по ст. ст.).

Память этих святых особо отмечена тем, что это единственный праздник святых, которому предшествует пост; все прочие посты завершаются Господским или Богородичным праздником. У этого поста нет фиксированного начала, поэтому продолжительность его каждый год разная: иногда он бывает почти равен Четыредесятнице, а иногда совсем короткий — всего восемь дней; это зависит от Триоди, от того, когда была Пятидесятница.

Память Петра и Павла празднуется в один день, потому что, по церковному преданию, они умерли в Риме, пострадали за Христа в один и тот же день, хотя с исторической точки зрения это неверно. Церковь стремится явить нам единство их подвига, единство их жития и мученической кончины, хотя в Св. Писании мы находим следы их разногласий. Судя по тексту Посланий, они иногда отпускали довольно острые замечания в адрес друг друга: один — про невразумительный язык другого (2 Пет. 3:16), второй — про какое-то непоследовательное поведение первого (Гал. 2:11-14). Но все это преодолевается, все это превозмогается любовью ко Христу, прославлением Господа, к Которому было направлено житие каждого из них, и не случайно Церковь установила им совместное празднование.

Первый же текст праздника говорит нам об этом (1-я стихира на Господи, воззвах на велицей вечерне): «Киими похвальными венцы увязем Петра и Павла, разделенныя телесы и совокупленныя духом…» Один — из первых апостолов, кто был «самовидцем Слова и слугой», другой — гонитель, обратившийся сверхъестественным и чудесным образом. «Разделенныя телесы», не так уж много времени при жизни они провели вместе, а вот празднуют им вместе, и на иконе они изображаются вместе, «совокупленныя духом». Это единство явлено нам и в богослужении. То, что для нас звучит затерто и привычно: Петр и Павел, храм Петра и Павла, Петропавловская крепость — мы должны почувствовать более остро, помнить, что это единство, «совокупление духом», далось не просто, в результате преодоления многих земных условностей и разделений.

Есть и попразднство у этого праздника: на следующий день после памяти Петра и Павла празднуется собор 12 апостолов.

Следующий пост — Успенский — готовит нас к двунадесятому Богородичному празднику, но прежде Успения мы празднуем Преображение Господне (6 августа ст. ст.). Это двунадесятый Господский праздник, и то, что он попадает на время Успенского поста, не может на посте не отразиться. Успенский пост в пище очень строгий, а по уставу богослужения не такой строгий, потому что предпразднство и попразднство Преображения делают невозможными постные богослужения, которые назначаются для других постов.

Праздник Преображения Господня обладает всеми особенностями прочих Господских двунадесятых праздников: так же, попав на воскресенье, он отменяет воскресную службу, так же всегда совершается бдение (вся служба праздника), праздничные антифоны на литургии и т. д.

Празднование это основано на свидетельстве Евангелия. Но почему мы совершаем его именно 6 августа? О времени Преображения Господня на горе Фавор Евангелие не говорит однозначно (Мк 17:1-9). Существует церковное предание, по которому Преображение Господне совершилось за 40 дней до Крестных страданий и смерти Спасителя. По нашему церковному календарю праздник Преображения назначен за 40 дней до Крестовоздвижения, как бы образуя особый цикл. Преображение и по внутреннему, глубинному смыслу связано с ожиданием страданий, предсказанием о них. Господь показал апостолам Свою Славу, чтобы они, видя Его распятым, уразумели, что это «страдание вольное». Этому учат нас тексты праздника.

В службе Преображения можно выделить две основные темы церковной гимнографии. Первая тема — это свет. Вспомним, какие трудные споры велись о природе Фаворского света в XIV в. Именно об этом свете так много говорится в богослужении праздника. Вот какие стихиры звучат на малой вечерне:

«Днесь Христос на горе Фаворстей, Адамово пременив очерневшее естество, просветив, богосодела». Господь освятил «очерневшее естество» и обожил его.

«Сиянием добродетелей просвещшеся, вопием, на горе святей зряще Божественное Господне Преображение».

«Солнце убо, землю уясняя, абие заходит, Христос же, со славою облистав на горе, мир просветил есть». Солнце всходит и заходит, а Господь, однажды явив нам нетварный Свой свет, уже навсегда просветил мир, явив свет невечерний.

Тема Крестных Страданий тоже очень ярко представлена в песнопениях праздника (стихиры 1-я и 2-я на Господи воззвах на велицей вечерне):

«Прежде Креста Твоего, Господи, гора Небеси подобящися…» Прежде Крестных страданий гора уподобилась Небесам, так там было светло и прекрасно.

«Прежде Креста Твоего, Господи, поим ученики на гору высоку…» Снова вспоминается, что это происходило прежде страданий. И, наконец, самое яркое выражение эта тема находит в кондаке:

«На горе преобразился еси, и якоже вмещаху ученицы Твои, славу Твою, Христе Боже, видеша, да егда Тя узрят распинаема, страдание убо разумеют вольное, мирови же проповедят, яко Ты еси воистинну Отчее Сияние».

Божественная слава была явлена для того, чтобы ученики, видя Крестные страдания, не усомнились в том, что это Богочеловек страждет на Кресте, чтобы они знали, что Бог вольным страданиям подвергается, а не человек был осилен сильнейшими его.

Успенский пост подводит нас к празднику Успения Пресвятой Богородицы (15 августа ст. ст., предпразднство — с 14 августа, отдание — 23-го). Как и большинство Богородичных праздников, он основан на церковном Предании. В Священном Писании ни слова не говорится об успении Пресвятой Богородицы. Предание же восходит к I веку, к свидетельству Дионисия Ареопагита. Более развернутый рассказ об успении Пресвятой Богородицы относится к XIV в. и приписывается Никифору Каллисту. Это небольшой и интересный текст, который подробно описывает все, что мы знаем об этом событии и что излагается и осмысляется в богослужебных текстах.

Какие темы появляются в богослужении? Во-первых, чудесное собрание апостолов, которые были перенесены в Иерусалим по воздуху. На иконе они как бы на облаках несутся к месту успения Пресвятой Богородицы. Появляются и другие темы: предсмертная беседа, преставление, погребение Пресвятой Богородицы. Отдельно говорится об апостоле Фоме: он опоздал, для него открыли гробницу и увидели, что тела Пресвятой Богородицы нет, что Она вместе с телом взята на Небо.

В текстах праздничного богослужения очень трогательно описывается прощание апостолов с Пресвятой Богородицей (стихира по 50-м псалме):

«Егда преставление пречистаго Твоего тела готовляшеся, тогда апостоли, обстояще одр, с трепетом зряху Тя, и ови убо, взирающе на тело, ужасом одержими бяху, Петр же со слезами вопияше Ти: О Дево, вижду Тя ясно простерту просту, Живота всех, и удивляюся, в Нейже вселися будущия жизни наслаждение. Но, о Пречистая, молися прилежно Сыну и Богу Твоему спастися стаду Твоему невредиму». Петр недоумевает, поражаясь несоответствию: Та, которая была вместилищем, домом, храмом, кивотом Живота всех, тоже подвержена закону смерти. Как это возможно?

Интересен светилен этого праздника:

«Апостоли, от конец совокупльшеся зде, в Гефсиманийстей веси погребите тело Мое, и Ты, Сыне и Боже Мой, приими дух Мой».

Совершенно ясно, что гимнограф вложил эти удивительные слова в уста Пресвятой Богородицы, это Она говорит апостолам, чтобы они погребли тело Ее в Гефсиманском саду, и затем обращается с молитвой к Сыну Своему и Богу.

В нашем богослужении вообще очень много прямой речи. Таких слов мы не найдем ни в Евангелии, ни в Предании, ни в сказаниях, но гимнограф дерзает сочинить их, влагая в уста того или иного лица, участвующего в событиях праздника. Эти тексты показывают нам удивительную широту, свободу, дерзновение литургического творчества и очень многому нас учат.

С праздником Успения связана традиция совершения особенной службы — погребения Плащаницы Пресвятой Богородицы. Эта служба никак не обозначена в нынешней редакции Типикона, но упоминается в Оке Церковном. В назначении дня этой службы от храма к храму существует разнобой: где-то погребение совершают в день Успения, где-то на следующий день, где-то на отдание, везде по-разному.

Служба погребения Плащаницы Пресвятой Богородицы поминается в Оке Церковном, в той редакции Устава Иерусалимского, который был переведен в Константинополе Афанасием Высоцким по благословению прп. Сергия Радонежского в XIV в. — это самый полный, авторитетный и обстоятельный Устав. К нему мы постоянно должны обращаться, поскольку наш Типикон много раз отредактирован, переправлен, дополнен и не столь логичен, как Око Церковное. Там упоминалась эта служба, но отнюдь не в теперешнем ее виде. Современный греческий Типикон не знает чина погребения Богородицы, но в некоторых храмах он все же совершается. Служба, которую мы знаем, появляется достаточно поздно и совершается в храме в Гефсиманском саду в Иерусалиме, где реально происходило это событие. В конце XIX в. эта служба появляется в России. Поначалу она совершалась только в Гефсиманском скиту близ Троице-Сергиевой Лавры, но в 60-е годы XX в. получила уже повсеместное распространение.

Служба эта построена симметрично утрени Великой Субботы, когда совершается погребение Плащаницы Господа нашего Иисуса Христа.

Возникает вопрос, насколько это правомочно и целесообразно (не говоря уже о том, насколько это талантливо), потому что служба Великой Субботы, по-видимому, должна быть единственной в своем роде. Но есть и другое мнение: как хорошо, какое замечательное подражание такому высокому образцу. Согласно Оку Церковному, чин Погребения обязательно совершается в Богородичных храмах (в прочих «аще изволит настоятель») и заключается в том, что на праздничной утрени по 6-й песни пелись Непорочны с тремя припевами — «похвалами», по одной на каждую статию.

Последний великий праздник в церковном году — Усекновение главы Иоанна Предтечи

(29 августа ст. ст.). Может быть, мы не ощущаем его именно как последний праздник церковного года, потому что сейчас у нас все смешалось: новолетие церковное и гражданское, старый стиль и новый стиль. Это день постный (также, как и Крестовоздвижение), и в Типиконе содержится очень интересное и вдохновляющее увещание к тому, чтобы все в этот день непременно постились. «Всяко бо достоит нам в той день сетованием унылым быти, а не чревоугождение имети, воздержательнаго ради жития святаго, и скверноубийственнаго кровопролития его от Ирода». Типикон напоминает нам, что Иоанн Предтеча жил в величайшей аскезе, в невообразимой скудости, не ел даже хлеба; не имея чаши, пил из пригоршни воду, «никогдаже пияше вина, ни инаго пития мирскаго». Что же делать нам в день его памяти: «Вино ли пием?» Едим ли от иных брашен сладких? Нам ли в этот день наслаждаться земными радостями? Нет, мы должны соблюдать пост, «да не сообщницы явимся иродову чревоугодию».

В этой главе говорится о тех, кто придает значение качеству снедей, а не посту (некоторые считают, например, что в этот день нельзя есть ничего круглого). Редактор замечает на это: «о том бо не возмогохом ничтоже обрести в различных типицех» — об этом ничего не могли мы найти в иных типиконах. Нужно придавать значение не качеству, не форме пищи, а посту, самой идее воздержания в этот день «за истину пострадавшего пророка».

Каждый праздник имеет свое особое лицо, свою особую атмосферу, которую острее всего мы воспринимаем в храме. Праздник Усекновения главы Иоанна Предтечи отличается строгим, сосредоточенным настроением. В церкви в этот день стоит совершенно особенная тишина, ее можно услышать и почувствовать. События, которые мы вспоминаем в этот день, невместимо страшные, ужасные, горькие, кощунственные. Праздником это может быть только в церковном смысле: этот день должен быть празден, свободен от мирских дел и посвящен Богу, Церкви.

Устав этого дня обычен для великого праздника, но богослужебные тексты, удивительно яркие, являются одними из лучших во всем церковном году. Вот, например, стихира по 50-м псалме:

«Пляса ученица вселукаваго диавола и главу твою, Предтече, мзду взят. О пира, исполнена кровей! Лучше бы не клятися, Ироде беззаконие, лжи внуче. Аще ли же и клялся еси, но не о добре клялся; лучше бе солгавшу жизнь получити, неже истинствовавшу главу Предтечеву усекнути. Но мы Крестителя, яко в рожденных женами больша, достойно чтуще, ублажаем».

Последние слова, являющиеся рефреном нескольких стихир, содержат яркое противопоставление «пиру, исполнену кровей», диавольскому делу. Мы, народ церковный, не с теми, кто пирует с Иродом, мы как бы становимся на другую сторону и чтим Предтечу, прославляя его как большего среди рожденных женами.

4-я стихира на «Господи, воззвах» на велицей вечерне начинается словами: «Паки Иродия бесится, паки смущается» (Иоанн Златоуст, гонимый императрицей Евдоксией, которая на все была готова пойти, чтобы его погубить, начал свою проповедь такими словами: «Снова бесится Иродия, снова ищет главы Иоанна…»).

«Паки Иродия бесится, паки смущается. О, плясания льстивна и пира с лестию! Креститель усекашеся и Ирод смущашеся. Молитвами, Господи, Твоего Предтечи, мир подаждь душам нашим».

Богослужебные тексты постоянно ставят нас перед ужасом, кощунственностью этого события, и в то же время не оставляют нас в этом мраке. Замечательна мысль, запечатленная в кондаке праздника:

«Предтечево славное усекновение смотрение бысть некое Божественное, да и сущим во аде Спасово проповесть пришествие». Даже это страшное событие предусмотрено Божественным промыслом. Иоанн Креститель был Предтечей, предшественником Спасителя во всем: и в проповеди покаяния, и в страданиях и смерти. И во ад Предтеча явился прежде Христа, с проповедью Спасова пришествия. Именно в этом и состоит «божественное смотрение», смысл праздника, открывающийся в богослужебном тексте.