20. К Леонтию, софисту (Выговаривает Леонтию за то, что редко пишет, имея и случай, с кем писать, и охоту писать, как софист. Посылает также к нему сочинение свое против Евномия. (Писано в 364 г))

Редки, правда, и от меня к тебе письма, но не реже твоих ко мне, а между тем всегда много идущих от вас к нам. И если бы ты всякому из них по порядку давал по письму, то не было бы никакого препятствия представлять мне, что живу вместе с тобою и как бы наслаждаюсь личною твоею беседой; так постоянно многие приходят к нам. Но почему не пишешь, тогда как у софиста нет и другого дела, кроме того, чтобы писать? Лучше же ска­зать, если лень тебе и лень тебе двинуть рукой, то и писать самому не нужно, потому что в этом послужит тебе и другой кто. Потребен же один твой язык, а он, если не станет беседовать со мной, то, без сомнения, поведет речь с кем-нибудь из находящихся при тебе; если же и никого не будет, не преминет поговорить сам с собою; но ни под каким видом не умолкнет, как язык софиста и язык аттический так же не умолкнет, как не умолкают соловьи, когда весна возбуждает их к пению. Ибо мне частые мои недосуги, в каких и теперь нахожусь, послужат, может быть, извинением в скудости писем; притом и эта как бы уже нечистота в языке от чрезмерного навыка к простонародной речи справедливо делает нерасположенным говорить с вами, софистами, которые негодуе­те и выходите из терпения, как скоро услышите что-нибудь недо­стойное собственной вашей мудрости. Напротив того, тебе при всяком случае прилично объявлять свой голос, потому что ты спо­собен сказать лучше всякого, кого только знаю из эллинов; мне же, как думаю, известны самые знаменитые из вас. Поэтому мол­чанию твоему нет никакого извинения. Но о сем довольно.

Посылаю к тебе и сочинение свое против Евномия. Но на­звать это детской игрой или чем поважнее игры — предостав­ляю судить тебе самому, который, как думаю, собственно для себя не имеешь в нем нужды. Надеюсь же, что оно будет для тебя не­слабым орудием, если встретятся с тобой люди, учащие преврат­но, и надеюсь сего не потому, что до такой степени уверен в силе сочинения, но потому что ты, как в точности знаю, при немногих Данных изобретателен на многое. А если что в нем окажется не столько удовлетворительным, как сие требовалось бы, не обленись указать. Друг тем особенно и отличается от льстеца, что один для услаждения беседует, а другой не удерживается и от того, что может огорчить.