227 (235). К тому же Амфилохию (Ответ на вопрос его. На вопрос: что прежде — познание или вера? - ответствует, что в науках прежде вера, а в религии христианской прежде познание. В разрешение же лжеумствования евномиан, что знающий Бога знает и сущность Божию, замечает, что наше знание бывает различно, и познаваемые предметы познаются нами в различных отношениях. (Писано в 376 г.))

Что прежде — знание или вера? А мы утверждаем, что вообще в науках вера предшествует знанию, в рассуждении же нашего учения если кто скажет, что веру предваряет знание, то не спорим в этом, разумея, впрочем, знание, соразмерное человечес­кому разумению. Ибо в науке должно прежде поверить, что бук­ва называется «азом», и, изучив начертание и произношение, по­том уж получить точное разумение, какую силу имеет буква. А в вере в Бога предшествует понятие, именно понятие, что Бог есть, и оное собираем из рассматривания тварей. Ибо познаем пре­мудрость и могущество, и благость, и вообще «невидимая Его» (ср.: Рим. 1, 20), уразумевая от создания мира. Так признаем Его и Владыкою своим. Поелику Бог есть Творец мира, а мы часть мира, то следует, что Бог и наш Творец. А за сим знанием следует вера, за таковою же верою — поклонение.

Теперь же поелику слово «знание» многозначительно, то за­бавляющиеся над людьми простыми и хвастающиеся страннос­тями, подобно тем, которые на зрелищах в глазах у всех скрадывают шарики, в вопросе охватывают все вообще. Так как слово «знание» простирается на многое и познаваемым бывает иное относительно к числу, иное к величине, иное к силе, иное к образу бытия, иное ко времени происхождения, иное же относительно к сущности, то они, объемля в вопросе все, как скоро получат от признание, что знаем, требуют у нас знания сущности. А если видят, что колеблемся отвечать утвердительно, то укоряют нас в нечестии. Но мы признаемся, что знаем познаваемое в Боге, знаем же еще и такое нечто, что избегает нашего разумения. Если спросишь меня, знаю ли, что такое песок, я отвечу, что знаю, то с твоей стороны будет явною притязательностию, если тотчас потребуешь сказать и о числе песчинок, потому что первый твой вопрос относился к виду песчинок, а последнее требование обращено к числу песчинок. Здесь то же лжемудрствование, как если сказать: «Знаешь ты Тимофея? Если Тимофея знаешь, то знаешь поэтому и его естество; но ты признался, что Тимофея знаешь, следственно, дай нам понятие о его естестве». А я и знаю Тимофея, и не знаю его; впрочем, не в одном и том же отноше­нии и не по тому же самому, ибо не в том отношении не знаю, в каком и знаю; но в одном отношении знаю, а в другом не знаю: знаю относительно к чертам лица и к прочим отличительным свойствам его, но не знаю относительно к сущности. Так и себя самого в том же разуме и знаю, и не знаю. Знаю себя, кто я таков, и не знаю себя, поелику не познаю сущности своей.

Пусть объяснят нам, почему Павел сказал, что ныне «от час­ти бо разумеваем» (1Кор. 13, 9)? Ужели сущность Божию познаем мы отчасти, то есть познаем как бы части сущности Божией? Но это ни с чем не сообразно, потому что Бог частей не имеет. Или познаем всецелую сущность? Итак, почему же, «егда приидет совершенное... еже от части, упразднится» (ср.: 1Кор.13,10)? В чем же обвиняются идолопоклонники? Не в том ли, что «разумевше Бога, не яко Бога прославиша» (Рим.1,21)? За что несмысленные галаты укоряются Павлом, кото­рый говорит: «Ныне же, познавше Бога, паче же познани бывшее от Бога, како возвращаетеся паки на немощныя и худыя стихии» (Галл.4,9)? Почему был «ведом во Иудеи Бог» (Пс.75,2)? Потому ли, что в Иудее познана сущность, что она такое? Сказано: «Позна вол стяжавшаго и» (Ис.1, 3). По-вашему, это значит, что вол познал сущность господина своего. «И осел ясли господина своего» (Ис.1, 3); следовательно, и осел познал сущность яслей. «Израиль же,— сказано,— Мене не позна» (Ис.1,3). По-вашему, Израиль обвиняется в том, что не познал сущности Божией, что она такое? Сказано: «Пролий гнев Твой на зыки незнающая Тебе» (Пс.78, 6), то есть не постигшие сущности  Твоей. Но знание, как сказали мы, многоразлично. Ибо оно есть и познание Творца нашего, и разумение чудес Его, и соблюдение заповедей, и приближение к Нему. Они же, отвергнув все это, приводят знание к одному значению: к умозрению самой сущности Божией. Сказано: «Да положиши прямо сеиде нию... отонудуже познан буду тебе тамо» (ср.: Исх. 30, 36) Ужели: «познан буду» значит — явлю сущность Мою? «Позна Господь сущия Своя» (2 Тим. 2, 19). Ужели поэтому сущность Своих познал, а сущности непокорных не знает? «Позна Адам жену свою» (ср.: Быт.4, 1); ужели познал сущность ее? И о Ре­векке сказано: «дева бе, муж не позна ея» (Быт. 24, 16); и: «како будет сие, идеже мужа не знаю» (Лк. 1, 34)? Ужели никто не знал сущности Ревекки? Ужели и Мария говорит: Я не уразуме­ла сущности ни одного мужа? Или словом «позна» Писанию обыч­но именовать супружеские объятия? И Бог будет познан с очистилища; это значит, явится священнослужащим. И «позна Гос­подь сущия Своя» (2 Тим. 2, 19), то есть за добрые дела принял их в общение с Собою.