49.Эта дверь, которую оставили открытой Отцы Церкви, никогда не была закрыта каким-нибудь официальным актом Церкви, и, может быть, никому просто не пришло в голову воспользоваться ею до тех пор, пока в 1897 году о. М.-Ж. Лагранж, действующий в интересах исторической и литературной критики, не переступил решительно ее порог [185].

Это было время горячего обсуждения «Question Biblique»{186}, и многие шли ложным путем. Лев XIII выступил в 1893 году с энцикликой «Providentissimus Deus» и устранил причины якобы имеющего место противоречия между наукой и верой: «Священные писатели не хотели учить о внутреннем строении физических явлений, в котором нет никакой пользы для Спасения: они описывают вещи или метафорическими выражениями, или языком, общепринятым в их эпоху» [187]. Другие проблемы продолжали обсуждаться (ср. пар. 18 и 20).

1909 г.: первый документ Библейской Комиссии

Но 30 июня 1909 года Библейская Комиссия выпустила постановление об историческом характере первых трех глав книги Бытия [188], которое давало ясный ответ на различные вопросы.

Мы убеждены, что толкование, выдвигаемое нами в этой книге, находится в полном соответствии с директивами этого постановления, которое мы пересказываем здесь подробно, только упрощая его стиль.

В этом постановлении прежде всего опровергаются некоторые толкования, стремящиеся свести первые тексты книги Бытия:

1) к восточным мифам, просто очищенным от политеизма и приспособленным к еврейской религии;

2) к аллегориям или символам религиозных или философских истин, которые не имеют никакого объективного основания в реальном мире (того, что мы называли фактами) ;

3) к легендам, отчасти выдуманным с назидательной и воспитательной целью.

В частности, в постановлении утверждается, что нельзя сомневаться в буквальном историческом смысле, когда речь идет о фактах, касающихся основ христианской религии; вот эти факты:

1) сотворение всех вещей Богом в начале времен;

2) особое сотворение человека;

3) создание первой женщины от первого мужчины;

4) единство человеческого рода;

5) первоначальное блаженство прародителей в состоянии праведности, целомудрия и бессмертия;

6) заповедь, данная Богом человеку, чтобы испытать его послушание;

7) нарушение божественной заповеди по наущению дьявола в

форме (или под видом) змея [189];

8) падение прародителей и утрата первоначального состояния

невинности;

9) обещание грядущего Искупителя.

Это перечень фактов, в реальности которых мы могли убедиться, когда пытались проникнуть в замысел боговдохновенного автора.

Относительно способа в постановлении ничего не говорится. Более того, последние положения самого постановления как будто исключают экзегетическую необходимость таких разысканий. В самом деле, в постановлении читаем:

«Вопрос VII.При писании первой главы книги Бытия священный писатель не имел намерения преподать научное объяснение внутреннего устройства видимых вещей и полное объяснение порядка творения, но скорее (желал) дать своему народу доступное знание, согласно возможностям обычного языка того времени приспособленное к чувствам и пониманию этих людей. Поэтому в его толковании не следует искать непременно и всегда точности научного языка».

«Вопрос V.Не следует принимать всегда и непременно в собственном смысле все отдельные слова или фразы, которые встречаются в этих главах; поэтому разрешается отклоняться от такого смысла, когда сами употребленные выражения кажутся явно неточными или метафорическими, или антропоморфическими, и когда некая причина не позволяет придерживаться собственного смысла, или необходимость принуждает отказаться от него».

«Вопрос IV.При толковании тех мест, которые Отцы и Учители понимают различно, не предлагая чего-то точного и определенного, разрешается принимать и отстаивать то мнение, которое каждому представляется разумно доказуемым, без посягательств на суждение Церкви и при сохранении неприкосновенности веры».

«Вопрос VIII.В названии и различении шести дней, о которых говорится в первой главе Бытия, можно употребить слово «йом» (день) либо в собственном смысле, как день естественный, либо в несобственном смысле для обозначения некоторого отрезка времени, и разрешается свободно обсуждать этот вопрос».

В терминологии этого документа, в остальном очень ясного, находится корень недоразумения. В постановлении говорится, что перечисленные факты следует понимать в буквальном историческом смысле. Можно подумать, что надо считать рассказ об этих фактах составленным в таком историческом жанре, который подразумевает, что все употребленные выражения должны пониматься в буквальном смысле. Действительно, именно таков наш способ писать историю. В результате, после опубликования постановления в учебных заведениях и в общественном мнении все больше стало утверждаться так называемое традиционное толкование, опирающееся, где это возможно, на прямой смысл. Но постановление не узаконивает такое недоразумение. Оно допускает присутствие метафорических, антропоморфических и других выражений, непримиримых с нашим методом писания истории. Более того, оно разрешает исключать из собственного смысла те места, относительно которых мнения Отцов не совпадали, так что, если мы произведем такое исключение, то неизвестно, как определить пределы, до которых мы обязаны с догматической точки зрения держаться так называемого прямого смысла.

Другие документы Магистерия

После того как энциклика «Divino afflante Spiritu» (30 сентября 1943 года) побудила ученых к более углубленному исследованию литературных жанров, недоразумение с интерпретацией слов «буквальный исторический смысл» было окончательно устранено посланием Библейской Комиссии кардиналу Эманюэлю К. Сюару, архиепископу Парижскому (одобренным Его Святейшеством 16 января 1948 года).

Вот четкие слова нового документа:

«Довольно темен и сложен вопрос о литературных формах первых одиннадцати глав книги Бытия. Такие литературные формы не соответствуют ни одной из наших классический категорий, и их нельзя рассматривать в свете античных или новейших литературных жанров. Поэтому нельзя ни отрицать, ни отстаивать их историчность в целом, не прилагая к ним ошибочно норм литературного жанра, к которому они не могут принадлежать... Объявляя априори, что эти писания не содержат истории в современном смысле слова, мы легко можем быть понятыми так, что они не содержат ее ни в каком смысле тогда как, напротив, они повествуют простым и образным языком, приспособленным к пониманию менее развитых людей, об основных истинах, необходимых для спасения, и в то же время дают доступное описание возникновения рода человеческого и избранного народа» [190] .

Энциклика «Humani generis» (12 августа 1950 года), осуждая злоупотребления в толковании и применении этого фрагмента письма, нисколько не изменяет его смысла и ограничивается только настойчивым напоминанием о том, что первые одиннадцать глав книги Бытия содержат истинную историю в литературной оболочке и в форме народных сказаний, характерной для древнего Востока:

«Одиннадцать первых глав книги Бытия, хотя, строго говоря, в них не используется тот же исторический метод, который применяют лучшие греческие и латинские авторы или ученые нашего времени, тем не менее принадлежат к историческому жанру в истинном смысле, поэтому экзегетам надлежит глубже изучать и точнее определять этот жанр; эти главы — отмечается также в Послании — простым и образным языком, приспособленным к миропониманию народа, стоящего на нижней ступени цивилизации, сообщают людям важнейшие истины, которые составляют основу нашего спасения, а также содержат народные сказания о происхождении рода человеческого и избранного народа.

Если древние священнописатели взяли что-нибудь из народных сказаний (что можно допустить), то не следует никогда забывать, что они сделали это с помощью божественного вдохновения, которое предохранило их от всякой ошибки в выборе и оценке этих документов. Поэтому народные сказания, внесенные в Св. Писание, никак нельзя ставить в один ряд с мифами или чем-то аналогичным — последние являются больше плодами пылкой фантазии, чем той любви к истине и простоте, которая настолько явно различима в книге Св. Писания, и в том числе Ветхого Завета, что мы должны признать, что наши агиографы безусловно превосходят светских древних писателей» [191] .

Догматическая конституция «Dei Verbum» «О Божественном Откровении» 1965 г.

Наиболее важные положения Магистерия Церкви от Льва XIII до Пия XII были вновь сформулированы на II Ватиканском Соборе в догматической Конституции «Dei Verbum» o Божественном Откровении (18 ноября 1965 г.). Мы уже приводили отдельные фрагменты этого документа, имеющие отношение к нашей теме. Теперь мы повторим и особо выделим моменты, наиболее существенные для заключительных замечаний по теме данной главы.

1) «Книги Писания учат точно, верно и безошибочно истине, которая по воле Божьей была сообщена для нашего спасения в Священных Письменах» (№ 11).

Таким образом, истина Священного Писания находится в плоскости спасения, а не умножения научных знаний. А вот исторические знания хотя бы в известной степени связаны с религиозными истинами. В самом деле, ведь божественный замысел о спасении осуществляется в истории. В Библии нужно распознать настоящую историю, хотя не все есть история, да и сама история, вполне возможно, не укладывается в каноны современной историографии.

2) «Действительно, истина предлагается и выражается по-разному и различными способами в текстах исторических или пророческих, или поэтических, или в других видах речи» (№ 12).

Выражение «различными способами в текстах исторических» позволяет с соответствующей осторожностью применять к библейским текстам исторический метод, выявляя в каждом отдельном случае отношение между историческим фактом и критериями, по которым он описывается, а также точкой зрения, на которую ориентировался древний писатель.

3) «Так как Бог говорил в Священном Писании через людей и по человечеству, толкователь Священного Писания, с целью уяснить, что Бог хотел нам сообщить, должен внимательно исследовать, что священные писатели действительно разумели и что Богу было угодно нам открыть через их слова. Чтобы выяснить цель священно писателей, нужно, кроме того, принимать во внимание «литературный жанр»... Нужно обратить внимание и на обычные, прирожденные способы восприятия, выражения, повествования, присущие временам священнописателя, и на те, что были вообще в употреблении в эту эпоху в человеческих взаимоотношениях» (№ 12).

Это и есть критерий, которому мы следовали, работая над этой книгой.

4) «Итак, в Священном Писании без всякого ущерба для истины и святости Господней, открывается нам удивительное снисхождение вечной премудрости.., В самом деле, слова Божьи, выраженные че ловеческими языками, уподобились речи человеческой» (№ 13).

Таким образом, Отцы Собора вновь ввели в обиход не только понятие, но и само слово, употреблявшееся св. Иоанном Златоустом, предлагая явно ключ к толкованию Св. Писания, которым неявно уже пользовались Отцы Церкви и экзегеты всех времен.

Все это говорит о том, что в догматических положениях с IV века до наших дней не произошло никаких изменений. Свобода мнений, которой обладали в свое время св. Григорий Нисский, св. Григорий Низианзин, св. Амвросий и бл. Августин, распространяется и на современных ученых, имеющих к тому же то преимущество, что приобретенные к настоящему времени данные о литературах древнего Востока позволяют им приходить к менее спорным выводам.

Но работа не окончена: «Надо признать, что современные научные данные не позволяют окончательно разрешить все вопросы, которые связаны с этими главами. Принимая это во внимание, следует проявлять терпение, которое есть благоразумие и жизненная мудрость» (из цитированного послания кардиналу Сюару).

Это в особенной степени относится к следующей главе нашей книги, посвященной теме «Доисторические времена и Библия», в связи с которой, на наш взгляд, нерешенных вопросов больше, чем по поводу первых трех глав книги Бытия.