в) Напоминание, чтоб учащий сам во всем был образцовым (Ст. 2, 7–8)

Учи, говорит; но, конечно, не затем, чтоб только знали, а наипаче для того, чтоб и жили сообразно с учением. Как в сем отношении самое лучшее побуждение и указание есть пример учащего, то Апостол и прилагает:

Глава 2, стихи 7–8. О всем же сам себе подавая образ добрых дел, во учении независтное, честность, нетление, слово здравое, незазорное: да противный посрамится, ничтоже имея глаголати о нас упорно.

Две образцовости представлять в себе заповедует Апостол святому Титу: образцовость в жизни и образцовость в учительстве; так что все сказанное можно выразить коротко так: но, главное, будь сам образцом во всем, — и в жизни, и в учительстве.

Образцовость в жизни являема бывает богатством добрых дел: сам себя представляй образом добрых дел. «Пусть, говорит, старшие женщины научают младших, а сам ты поучай молодых людей целомудрию; для всех же пусть будет общим училищем и образцом добродетели твоя светлая жизнь, открытая всем, как бы какое первоначальное изображение, заключающее в себе все добродетели и легко представляющее примеры для всех, желающих научиться чему-либо доброму» (святой Златоуст). «Образцом предлагаемых тобою учений да будет жизнь; потому что слово, свидетельствуемое делами, делается достойным вероятия» (блаженный Феодорит). «Как должно делать то, чему учит слово, пусть показывает пример жизни» (Амвросиаст). «Для учащего никакой нет пользы — стяжать навык в научении и натереть язык в говорении, если он не будет учить более примером, чем словом. Если нецеломудренный станет убеждать слушателей к целомудрию, слово его будет слабо и бездейственно, как бы ни был он красноречив. Напротив, если он сам чист и целомудрен, то, хотя бы он был невежда в слове и косен глаголати, примером своим побудит их к преуспеянию в сей добродетели чрез подражание ему» (блаженный Иероним).

Образцовость в учительстве представлять учит Апостол и расположениями, с какими следует преподавать учение, и содержанием его.

Образцовые расположения в деле учения определяются словами: независтное, честность, нетление. — Не завистное, αδιαφθοριαν — у иных: αφθοριαν, — у некоторых: αφθονιαν. Последнее дало повод перевесть по-славянски: независтное. Независтный, например, источник значит: для всех достаточный, ни для кого не закрытый, бери всякий и сколько хочешь. Независтность в учении будет: всем и всё преподать, не так, чтоб одно преподать, а другое удержать или одним преподать все, а другим часть, — а всем всё, подражая святому Павлу, который ефесянам говорил, что не обинуясь преподал им всю волю Божию. В этом значении независтность будет то же, что: целость, — как значится и в славянском под чертою, то есть для целого общества и целый корпус учения преподавай. Ибо διαφθειρειν одежду, например, значит: разодрать на части. Всячески слову: αδιαφθοριαν — надо давать особое значение, отличное от: αφθαρσιαν, — которое стоит чрез слово. Лучше всего положить, что Апостол внушает: в учении преподавай всем всё, являй себя полным источником учения, преизливающимся, жаждущим поделиться со всеми, чем полно сердце, от преизбытка коего и уста говорят, как и Спаситель сказал об учителях: всяк книжник научився Царствию Небесному, подобен есть человеку домовиту, иже износит от сокровища своего новая и ветхая (Мф. 13, 52). И не преимущественно ли надо видеть здесь указание на эту жажду учения, или неудержимое желание изливаться в слове от полноты ведения Божия, полным сердцем содержимого и любимого?

Честность, σεμνοτητα, — в учении являет учитель, когда преподает учение благоговейно, как бы пред Богом во Христе глаголя, и почтительно к слушающим, обращая к ним слово не как начальник к подчиненным, а как доброжелательный отец к детям (см.: Экумений), с кротостию и любовию. Это требует, чтобы в самом образе выражений речь поучающая соблюдала строгую важность сообразно с предметом, при всей простоте, требуемой необходимостию приспособляться к понятиям слушающих, — чтоб не было ни напыщенности, ни низости и пошлости, ни шуточных оборотов, ни утонченности, обычной в суетных мудрованиях, или, — как пишет блаженный Феофилакт, — «чтоб не было ничего юношеского, могущего рассеять неразумных и подвигнуть на смех, но чтоб все было благочестно, важно и достойно Бога».

Нетление — в учении прямо подает ту мысль, что в нем не должны быть допускаемы не только ложь, но и суемудрые предположения, растлевающие слово истины. Но как эта мысль содержится в следующих словах: слово здравое и незазорное, — то здесь под нетлением лучше разуметь нерастленное, не поврежденное страстями, расположение духа, с каким надлежит преподавать учение, чтоб не было при сем ни тщеславия, ни скверноприбыточества, ни других каких земных побуждений.

Образцовое содержание учения определяют слова: слово здравое, незазорное. — Слово здравое — есть, которое назидает, да здравствуют слушающие в вере и твердыми пребывают в здравом учении (ср.: 1, 13; 9). Как тело здоровое есть то, которое, будучи неповрежденно ни в какой части, живет полною, свойственною ему жизнию, так и слово учительное здравое есть то, которое предлагает учение, неповрежденное ни в какой части и содержащее все, что предназначено ему содержать, по намерению Того, Кто ниспослал на землю сие слово истины. Такое слово и насаждает, и напаяет, и возращает веру здравую и учение здравое, догматическое (см.: Экумений). Слово незазорное, ακαταγνωστον, — то, которого ни в чем укорить нельзя, которое исправно во всех отношениях и имеет все, что иметь ему следует, по предложенным выше требованиям от него. «Слово здравое и незазорное есть слово православное, не содержащее ничего укорного» (блаженный Феофилакт).

Эту безукоризненность слова можно почесть чертою, совмещающею в себе все требуемые от него совершенства, об украшении коими слова должно простирать ревность до того, чтоб даже враг противный, — зорко следящий за ним и злобно подсматривающий, чтоб открыть в нем что-либо худое, остался посрамленным в сем покушении, ничтоже имея глаголати о нас укорно. Святой Златоуст говорит: «противным Апостол называет диавола и всякого, кто ему служит. Когда и жизнь (учителя) светла, и учение соответствует ей, когда оно скромно, кротко, снисходительно и не подает противникам никакого повода к осуждению, то бывает великая и неизреченная польза. Посему весьма нужно служение слова, слова не какого-нибудь, но искусного и безукоризненного, которое не подавало бы никакого повода к нареканию желающим этого». Блаженный Иероним прилагает такое пояснение: «требуя слова незазорного, Апостол не того хочет, чтоб учитель так являл себя искусным в слове и так мудрым в жизни, чтоб ни от кого не терпел укора (были укоряемы и Апостолы, и Евангелисты от еретиков и язычников), но того, чтоб он ничего не говорил и не делал достойного порицания и укорения, хотя бы враги тщательно старались найти в нем что-либо такое, — хочет, чтоб враги, святостию жизни и учения будучи поражены, смелости не имели осуждать или сплетать что-либо правдоподобное к укорению. Пример сему показал сам Апостол, ибо говорит о своем образе действования: да отсеку вину хотящим вины (2 Кор. 11, 12)».