Нужные объяснения в отражение распускаемых о святом Апостоле злых речей и в побуждение неисправившихся еще — исправиться (главы 10–13)

Недоброжелатели святого Павла распускали в Коринфе ложные о нем слухи и мнения. Когда подобные случаи не вредили делу благовестия и твердости в вере уверовавших, святой Павел не обращал на это внимания; но когда из этого выходил вред, то он долгом считал очищать себя и дела свои от всех нареканий. Что именно говорили про него невыгодно в Коринфе, об этом можно судить по защитительным словам его самого. Слышал это Тит или сам, или от искренних Апостола, и передал ему. Таких порицателей было немного; вся же Церковь благоговейно честила святого Павла и готова была с покорностию слушать все его наставления и исполнять все распоряжения. Доселе он обращал речь к этим чтителям своим — исправным христианам, и речь эта тиха, тепла, благосклонна. Отселе начинает речь против порицателей, и она строга и носит печать апостольской власти.

Святой Павел не был показен телом и здоровья был слабого. Речь его при личном благовестии отличалась тихостию и кроткою убедительностию. Он умолял веровать в Распятого, а не указ с неба предъявлял, чтоб слышащие веровали. А в послании, когда писал уже к верующим, слово его было строго и властно. Эту разность противники его взяли за исходный пункт для порицаний. Говорили: в лице смирен, а за глазами дерзает; послания тяжки и крепки, а пришествие тела немощно и слово уничиженно (10, 1, 10). Это бы и не так было смутительно, но в объяснение такой разности вставлялось нечто такое, почему иные могли почитать святого Павла по плоти ходящим. Потому такой речи и нельзя было оставлять без оговорок. Святой Павел и занимается ею со всем вниманием. Ответ его на это такой: я и в лице такой же, какой на письме — строгий, когда потребует нужда; к этому уполномочивает меня звание Апостола, свыше мне вверенное. Потому наперед молю вас: не заставьте меня употреблять эту строгость, исправьтесь; ибо, если, пришедши, найду вас неисправными, не пощажду. Все это себязащищение апостольское занимает четыре главы: 10–13. В нем три пункта: я и в лице такой же строгий, как и на письме; к этому уполномочивает меня апостольское звание; приду — не пощажду. Но пространство эти пункты занимают не одинаковое: 1) первый — собственно 11 стихов 10-й главы; 3) третий — последние три стиха 12-й главы и 10 стихов 13-й главы; 2) средину, — в два и даже в три раза большее пространство, — занимает защищение апостольского достоинства. Верно, настояла в этом крайняя нужда, хотя определенно указать ее и не имеется возможности. Не можем не заметить, что, по сему строю, последняя часть послания сходна с первою. Как там пространное слово о христианском откровении, или домостроительстве благодати, вставлено в иную, краткую речь, обнимающую его своим началом и концом, так и здесь пространное слово об апостольском достоинстве святого Павла и апостольской его деятельности вставляется в иную кратчайшую речь, обнимающую его тоже началом и концом своим. Между тем тот и другой предмет, невольно будто вторгшиеся в послание, или исторгшиеся из души святого Павла, составляют важнейшие отделения сего послания.