Стих 17. Сие же завещавая не хвалю, яко не на лучшее, но на хуждшее сбираетеся.

Сие же завещавая, παραγγελλων,—возвещая, предлагая. Эти слова относятся к предыдущему. При этом приходит на мысль следующее наведение: начиная речь о покровении женами голов в церкви (11, 2), Апостол говорил: хвалю вас, что все мое помните, и как я предал вам предание держите. Потом идет речь все о покровении женами голов в церкви, и никакого намека не делается на то, чтобы у коринфян это не исполнялось, а пишется только вообще, что этому следует быть и как нелепо противное. В конце рассуждения только прибавляется: если кто спорить будет еще после всего сказанного, то пусть знает, что таков обычай повсюду. — Этот тон речи такой общий, без намека на неисправность, дает мысль, что коринфские женщины покрывали свои главы и исполняли распоряжение относительно сего святого Апостола; были только некоторые умники, которые возражали против этого. Апостол и пишет: хвалю вас, что делаете, как я велел; а против возражателей выставил основания, по которым так, а не иначе должно женщинам держать себя в церкви, приписывая в заключение: больше не спорить, ибо все Церкви так делают.

Итак, будет: хвалю, что делаете как я предал, а против возражателей говорю то и то… Возвещая же сие, — не хвалю вот что, — что собираетеся не на лучшее, а на хуждшее. Может быть так и лучше будет понять дело.

Собираетеся, то есть сходитесь на вечери любви. Не на лучшее, а на хуждшее, дает мысль, что прежде у них было хорошо, а теперь стало худо. Надлежало бы все подвигаться вперед и восходить к лучшему, а они подвинулись назад и низошли к худшему. «Упрекаю вас справедливо, ибо должно было с течением времени приумножать добродетель, а вы утрачиваете ее и умаляете сие богатство» (Феодорит). «Тогда как следовало преуспевать и возрастать в любви, вы сократили уже господствующий обычай, и сократили так, что оказалась надобность в моем увещании вам возвратиться к прежнему порядку» (святой Златоуст).

Стих 18. Первое убо, сходящимся вам в церковь, слышу в вас распри сущия, и часть некую сих верую.

В чем состоял беспорядок? — В том, что когда надлежало всем вместе вкушать вечерю любви, они разделялись на купы, или семьями, или приятствами, а бедных оставляли самим себе, тогда как и цель учреждения сей вечери была, чтобы и бедные в сии дни общего причащения Святых Таин имели утешение от достаточных. Об этом он говорит в 21 стихе прямо; а здесь означает то же общим выражением: распри. Распри σχισματα, разделения, — что показывает, что они не вздорили, а просто разделялись по нехотению поделиться своим достатком с неимущими. Святой Златоуст и говорит: «Дабы не показалось, что он говорит только в пользу бедных, Апостол не тотчас начинает речь о трапезах, а, дабы обличение его не было принято ими за маловажное, употребляет выражение более разительное и внушающее больший страх. — Что же он говорит? — Слышу… распри. Не говорит: я слышу, что вы не учреждаете общих вечерей; слышу, что вы вкушаете пищу каждый порознь, а не вместе с бедными; но употребляет выражение, которое могло сильнее потрясти их душу, именно: распри (распадения на части, как одежду раздирают на клочки), которые были причиною и этого беспорядка, и таким образом опять напоминает о том, о чем говорено было в начале послания и что возвещено было ему домашними Хлои. И часть некую сих верую. Дабы не сказали: а что если солгали какие-нибудь клеветники? — Он не говорит: я верю, дабы они не сделались бесстыдными, не говорит и: не верю, дабы обличение не показалось излишним, но: часть некую, говорит, верую, то есть несколько верю, и тем делает их внимательными и призывает к исправлению».

Таким образом, первое или признать надо оставленным без второе, или на его долю отнести то, что делились на купы, тогда как следовало всем одну трапезу составить, один общий стол; а под второе поставить то, что бедных оставляли.

Сходящимся вам в церковь. Сходились в церковь не прямо на вечерю любви, а для совершения Евхаристии и причащения Святых Таин. После сего священнодействия учреждали и вечерю любви, из остатков принесенного для бескровной жертвы и из того, что прямо для вечери и приносилось. Обличаемый беспорядок не мог не указывать и на недостаток благоговения к таинству Тела и Крови; почему вслед за сим и говорит Апостол о важности сего таинства и о должном к нему внимании. Отчего так произошло? — Привыкли, присмотрелись, — и стали на все и в церкви смотреть, как на всякое другое житейское дело и вести его не попереча своему нраву. И выступило наперед: это мое, а ты себе сам приготовь.

Слово церковь означает ли только собрание? — Может быть, и это только означает; но ничего нет дивного, что имелось и особое место для собраний, новое ли здание, или готовое кем из верующих уступлено. Иметь особое место для общей молитвы и удовлетворения религиозных потребностей есть потребность веры. Для избрания его и устроения не нужны особые постановления. Это делается само собою.

Стих 19. Подобает бо и ересем в вас быти, да искуснии явлени бывают в ваc.

«Под именем ересей он разумеет здесь не заблуждения касательно догматов, но настоящие (и подобные) распри. Впрочем, если бы он говорил и о заблуждениях касательно догматов, то и в таком случае не подал бы повода к соблазну (словом: подобает). Ибо и Христос сказал: нужда есть приити соблазном (Мф. 18, 7), и однако не нарушил свободы воли и не поставил нас в какой-нибудь необходимости и неизбежности, но предсказал будущее, имевшее произойти от злой человеческой воли, не вследствие Его предсказания, но от произвола развратных людей. Не потому происходили соблазны, что Он предсказал о них, но потому Он предсказал, что они имели произойти. Ибо если бы соблазны происходили по необходимости, а не по воле производящих их, то он напрасно бы сказал: горе человеку тому, имже соблазн приходит (Мф. 18, 7). — Что Апостол действительно ересями назвал здесь беспорядки при трапезах и бывшие при том разделения, это он ясно выразил последующими словами. Ибо сказав: слышу в вас распри сущия, не остановился на этом, но, желая объяснить, какие он разумеет распри, говорит далее: кийждо свою вечерю предваряет (21). Очевидно, что он говорит об этих бспорядках; а что называет их распрями (раздираниями общества), не удивляйся этому; он хотел, как я сказал, сильнее подействовать на них таким выражением. Если бы он разумел догматические ереси, то не говорил бы с ними так кротко» (святой Златоуст).

«Что означают слова: да искуснии явлени бывают в вас? — Дабы более просияли. Он хочет сказать, что людям непреклонным и твердым это не только не вредит, но еще делает их более заметными и славными. Частица дабы не всегда означает цель, но часто следствие дела. Так употребляет ее Христос, когда говорит: на суд Аз в мир сей приидох, да невидящии видят, и видящии слепи будут (Ин. 9, 39); так и сам Павел, когда говорит о законе: закон же привниде, да умножится прегрешение (Рим. 5, 20). Закон дан был не для того, чтоб умножились преступления иудеев; но так было. И Христос пришел не для того, чтобы видящие сделались слепыми, а с противоположною целию; но так было. Подобным образом и здесь нужно понимать слова: да искуснии явлени бывают; ереси (разделения и беспорядки на вечерях) были не для того, чтобы открылись искусные, но когда явились они, тогда это случилось. Апостол сказал это для утешения бедных, великодушно переносивших презрение. Посему не сказал: да искуснии бывают, но: да искуснии явлени бывают, выражая, что они и прежде были такими, но смешивались с другими и, получая утешение от богатых, не очень были заметны, а теперь смятение и несогласие сделали их известными, подобно как буря делает известным кормчего. Также не сказал: да вы искуснии явитесь (вы — такие-то), но: да искуснии явлени бывают в вас; как в обличении не указал ни на кого прямо, дабы не сделать их более бесстыдными, так и в похвале, дабы не сделать их беспечными, но выражается неопределенно, предоставляя совести каждого прилагать к себе сказанное. Мне кажется, что здесь он утешает не только бедных, но и тех, которые не нарушали того обычая, ибо, вероятно, между ними были и соблюдавшие его. Посему он и сказал: часть некую верую. Справедливо он называет искусными тех, которые не только вместе с другими соблюдали обычай, но и без них не преступали этого прекрасного установления. Такими похвалами он старается в тех и других возбудить большее усердие». (святой Златоуст).

Говоря: подобает бо, причину приводит. На что? — На то, что впереди: слышу распри… Почему можно думать, что он и себя утешает этими словами, как бы так: слышу распри в вас. Скорбно; но что делать? Подобает и этому бывать. Одни уклоняются от порядков, другие, твердыми в них являясь, еще более утверждаются в них на будущее.

Стих 20. Сходящимся убо вам вкупе, несть Господскую вечерю ясти.

Господская вечеря — вечеря Господня. Вечеря Господня собственно есть причащение Святых Христовых Таин Тела и Крови; но по связи с нею вечери любви название то переходило и на эту вечерю; подобно как и вечерю, на коей установлено таинство Евхаристии, мы называем всю тайною вечерию, между тем как там часть только небольшая была собственно тайною вечерию, когда Господь установил таинство Тела и Крови и причастил впервые святых Апостолов, — прочее же все было простая трапеза, ибо хотя она была ветхозаветная пасха, но в это время она престала и стала простою трапезою. Ей и соответствовала вечеря любви, бывавшая вслед за причащением Святых Таин.

Апостол говорит: когда вы сходитесь в одно место есть Господню вечерю, то вы так себя держите, что совсем непохоже на то, чтоб вы ели Господню вечерю. Там все были вместе, никто не был заделяем, даже и Иуда предатель; а у вас бедные заделяемы бывают, которые в терпении подобны Апостолам. «Владычнего таинства, говорит, вы причащаетесь все: и живущие в бедности, и хвалящиеся богатством, и слуги и господа, и начальники и подначальные. Посему должно было, чтобы и общие трапезы действительно были общими, и уподоблялись Владычней вечери, которая всем одинаково предлагается. Ныне же не так вы поступаете» (Феодорит). «Видишь ли, как он пристыждает их и под видом повествования предлагает внушение? — Наружный вид собрания, говорит, показывает одно, ибо происходит как бы из любви и братолюбия; вы собираетесь в одном месте, и все вместе, — а трапеза не соответствует собранию. Не сказал: когда вы собираетесь, то не вкушаете вместе, не разделяете пищи друг с другом, но опять выражается иначе и гораздо разительнее: несть, говорит, Господскую вечерю ясти, напоминая им и ту вечерю, на которой Христос преподал страшные Тайны. Посему и назвал ядение их вечерию, так как на той вечери возлежали все вместе. Хотя не так отличны друг от друга богатые и бедные, как Учитель и ученики, — между последними различие беспредельно, — но что я говорю об Учителе и учениках? Представь, какое различие — между Учителем и предателем; и однако Он Сам возлежал вместе с ними, не изгнал и предателя, но и с ним разделил соль и сделал его причастником Таин» (святой Златоуст).

Стих 21. Кийждо бо свою вечерю предваряет в снедение, и ов убо алчет, ов же упивается.

Вот отчего ваша вечеря не похожа на вечерю Господскую! — Каждый, из виновных конечно, спешит поскорее съесть, что принес, не желая делиться с другими. И особность эта предосудительна, и особенно то, что вы принесенное в церковь как дар Господу продолжаете считать своим и распоряжаетесь им как желает сердце ваше неисправное. А следовало не так. Принесли в церковь, что Бог послал, и должны были отдать то распорядителям вечери, чтоб они все всем разложили поровну, и чтоб никто не получил ничего лишнего пред другими. От ваших же беспорядков вышло то, что один сыт и даже пьян, а другой голоден. «Видишь ли, как они посрамляют более самих себя? — Принадлежащее Господу они присвояют себе, и потому прежде всех унижают самих себя, лишая свою трапезу того, что составляет величайшее ее достоинство. Почему и каким образом? — Господская вечеря, то есть вечеря Господа должна быть общею; принадлежащее господину не принадлежит тому или другому рабу, но есть общее для всех; она — Господская, говорит, следовательно, общая. Если же она принадлежит твоему Господу, как и действительно принадлежит, то ты не должен присвоять ее себе, но как, принадлежащую Господу и Владыке, предлагать ее всем вообще. — Она Господская, а ты препятствуешь ей быть Господскою, не дозволяя ей быть общею, но вкушая сам по себе. Посему и присовокупляет: кийждо бо свою вечерю предваряет в снедение. Не сказал: отделяет, но: предваряет, прикровенно обличая их в неумеренности и невоздержании, что объясняется и последующим, ибо сказав это, он продолжает: и ов убо алчет, ов же упивается; то и другое, недостаток и излишество, показывает неумеренность. Вот и вторая вина, которая также вредит им самим; первая в том, что они бесчестят свою вечерю; а вторая в том, что пресыщаются и упиваются, и, еще важнее, тогда, как бедные алчут. То, что следовало предлагать всем вообще, они потребляют одни, и таким образом впадают в пресыщение и пьянство. Каждое из этих дел само по себе достойно осуждения: упиваться, не пренебрегая бедных, преступно; и пренебрегать бедных, не упиваясь, преступно. Если же то и другое соединяется вместе, то представь, какое произойдет великое преступление» (святой Златоуст).

Стих 22. Еда бо домов не имате, во еже ясти и пити? Или о церкви Божией нерадите, и срамляете не имущия? Что вам реку, похвалю ли вы о сем? Не похвалю.

«Если любите роскошествовать, то в домах это делайте. А здесь — это оскорбление и явное поругание Церкви. Не самое ли неуместное дело, внутри храма Божия, в присутствии Владыки, Который предложил нам общую трапезу, вам роскошествовать, а нуждающимся алкать и быть в стыде по причине бедности?» (Феодорит). «Видишь ли, как от бедных он переносит оскорбление на Церковь, дабы усилить речь свою? — Вот и четвертая вина, состоящая в том, что они оскорбляют не только бедных, но и Церковь. Как Господскую вечерю, говорит, так и самое место вы присвояете себе, пользуясь церковию, как бы своим домом. Церковь устроена не для того, чтобы собирающиеся в ней разделялись, но чтобы разделенные соединялись, как показывает и самое слово: собрание. — И срамляете неимущия. Не сказал: оставляете голодными неимущих, но с большею укоризною: срамляете, выражая, что он не столько заботится о пище, сколько об оскорблении, причиняемом бедным. Вот и пятая вина в том, что они не только презирают алчущих, но и посрамляют их. — Этими словами он с одной стороны похваляет бедных, выражая, что они не столько беспокоятся о чреве, сколько о бесчестии, а с другой — располагает слушателя к милосердию. — Показав столько преступного в их поведении: унижение вечери, унижение Церкви, оскорбление бедных, — он вдруг смягчает силу обвинения и говорит: похвалю ли вы о сем? Не похвалю. — Это особенно и достойно удивления, что, показав столько преступлений, когда следовало бы сильнее выразить гнев свой, он поступает совершенно иначе, — смягчает речь и делает им облегчение. Почему же так? — Он уже сильно тронул их, доказав важность вины их, и, как превосходный врач, употребляет врачевство, соответственное ранам. Требующие глубокого разреза (нарывы) он не рассекает только на поверхности, — ты слышал, как он отсек от них кровосмесника, — а к требующим более легкого врачевания не прилагает железо; посему и здесь говорит с ними кротко. С другой стороны, он преимущественно старался сделать их кроткими к бедным, посему и сам беседует с ними кротко» (святой Златоуст).