Слова: или не весте, яко неправедницы царствия Божия не наследят, относятся к предыдущему, — к убеждению, чтоб воздерживались от обид готовые обижать, и чтоб, таким образом, не было подаваемо повода к тяжбам. Обиды, или неправды, в житейских делах, подающие повод к тяжбам, на вид могут казаться и не так важными; но как они исходят от неуважения к правде, или разлюбления правды, и тем обличают покривление совести и испорченность сердца, то, как бы ни был маловажен предмет их, они делают их нечистыми и в царствие Божие негожими; ибо туда не войдет ничто нечистое. Кончив это, Апостол обращается к обличению греховной и страстной жизни вообще.

Не льстите себе, — не заблуждайтесь, не обманывайтесь, не льстите себя пустыми надеждами, будто грех ничего. «Здесь Апостол разумеет некоторых, говоривших, как и ныне многие говорят: Бог человеколюбив и благ, Он не мстит за преступления, нам нечего бояться, Он никогда не накажет ни за какой грех. Посему и говорит: не льстите себе. Ибо крайнее обольщение и заблуждение — надеясь приятного, получить противное и думать о Боге так, как не думают и о человеке. Потому пророк говорит от лица Божия: вознепщевал еси беззаконие, яко буду тебе подобен: обличу тя и представлю пред лицем твоим грехи твоя (Пс. 49, 21)» (святой Златоуст). Как ни нелепы такие мысли, однако ж все грешники всегда их держат. Враг уж так набивает им в голову. Только, когда, по милости Божией, начнут каяться, сознают, что были в обмане, и ясно видят, что у Бога милость милостью, а правда правдою. Благ Он беспредельно; но и праведен не меньше. Потому страха Его да убоимся.

Раскрывши грешникам глаза, закрытые лестию, Апостол теперь перечисляет их по родам, подобно тому, как делал выше, когда изгонял их из общества христианского (5, 10–11). И тех всех снова поминает, и прибавляет новых, не то позволяя предполагать, что, кроме этих, другим грешникам дверь в царствие будет открыта, а то давая разуметь, что, подобно этим, и всем другим нарушителям заповедей входа туда не будет.

Ни блудники: безженные, с безмужными блудницами предающиеся любострастию; ни идолослужители, которые, позволяя себе вкушать идоложертвенное, впадают там и в другие непотребства, с тем соединенные; ни прелюбодеи, которые нарушают верность супружеского ложа; ни сквернители, — в подлиннике нет сего слова: полагать надо, что оно прибавлено к непонятному следующему: малакии, — так чтобы читать: ни сквернители — малакии, под коими кажется надо разуметь тех, кои сами себя сквернят блудными сластьми, или рукоблудников; ни мужеложники, когда мужчина мужчину имеет вместо женщины для удовлетворения блудной похоти; ни лихоимцы, жадные до имения, чтоб все больше и больше иметь, не разбирая средств, как то: непомерный рост, обман в торговле, разные хитрости в оборотах; к ним же причисляются и скупцы, которые, имея много, и сами тем не пользуются, как должно, ни с другими нуждающимися не делятся; ни татие — воры, окрадывающие дома, лавки, церкви, тайно, прикрываясь большею частию ночною темнотою; ни пияницы, не те только, которые всегда пьяны, или пьют запоем, но и те, которые вообще любят пьянственное веселье, в каком бы виде оно ни было сочиняемо, — осуждаемое, как произвольное себя одурение разгорячением крови и поставление себя в такое состояние, в котором бывают готовы на все; ни досадители — бранчивые и драчливые, наругатели и насмешники, от которых житья и проходу никому нет, это и в грубом, и в тонком виде; ни хищники, которые, подобно хищным зверям, рыщут по дорогам и заседают в тайных, чтоб напасть на кого и ограбить — разбойники; сюда же относятся и те, которые опустошают карманы, и те, которые насильно удерживают плату какую-нибудь. Два рода перечислено грехов — похоти плотской в самых срамных видах, и любостяжания со всеми неправдами. Из грехов раздражения и гневливости только один — досадительство, которое, впрочем, может исходить и от безгневной охоты досадовать другим.

Все такие царствия Божия не наследят. И в добром обществе такие нетерпимы, не только в пресветлом и пречистом царствии Божием. Выставляет же сие Апостол, вероятно потому, что многие из веровавших коринфян принадлежали к низшему классу и прежде были опутаны дурными привычками. Опыт кровосмесника показал, что возможны и в других ниспадения к прежним делам. Почему и пишет ко всей Церкви: изгонять таких из христианского общества, а тех, которые могли подвергнуться падениям вновь, устрашает геенною. Ибо ничто столько не сильно отрезвить и отвратить от приманок привычного греха, как сознание опасности потерять царствие и восприятие в чувство страха попасть в геенну. Что действительно цель у Апостола та, чтобы предотвратить, видно из того, что он говорит вслед за сим:

Были некоторые таковы, а теперь верно ни они, ни другие — не таковы. Ибо если б и теперь были таковы, не пощадил бы их Апостол и не стал прикрывать. И святой Златоуст говорит, что «Апостол произнес вышепомянутую угрозу не потому, чтобы знал за коринфянами все эти грехи, но чтобы сделать всех бдительными и осторожными». Для поддержания бдительности над собою к угрозам он прилагает теперь напоминание о полученных ими духовных благах при вступлении их в лоно Церкви. Он как бы говорит им: «Подумайте, от каких зол Бог избавил вас, какое явил вам доказательство Своего человеколюбия; и не ограничил Своего милосердия одним избавлением от зол, но простер Свое благодеяние еще далее: сделал вас чистыми. И только ли? — Нет, но и освятил; и это не все, но и оправдал. Омыться от грехов — уже великий дар, но Он еще обогатил нас бесчисленными благами. Итак, возлюбленные, зная это и представляя величие дарованных нам благ, будем жить благочестиво, соблюдая себя чистыми от всех исчисленных грехов» (святой Златоуст). И это внушение Апостола похоже на то, которое он высказал, заповедав очищать ветхий квас. Там он сказал: у вас пасха на столе; будьте безквасны, опресночны, не допуская в себе никакой примеси греха и страстей. Здесь говорит то же: омылись, освятились, оправдались; не падайте опять в нечистоту, не теряйте оправдания и освящения, то же что: будьте безквасны, опресночны. Сказать: омыстеся, освятистеся и оправдистеся, значит сказать то же что: пасха на столе. Ибо пасха означала исхождение из Египта, избавление от рабства и вступление в свободу независимого народа. Омыться, освятиться и оправдаться есть — избавиться от рабства греху, выйти из Египта страстей и области сатанины и вступить в духовную свободу сынов царствия, ходящих в воле Царя правды. Памятовать о всем этом и значит памятовать, что у нас пасха на столе, ибо все сие дается о имени Господа нашего Иисуса Христа, Агнца нашего пасхального, благодатию Святого Духа.

Омыстеся, то есть первородный грех и все наши произвольные грехи прощены: эти нечистоты смыты в водах крещения чрез приобщение крови Господа, на кресте грехи наши пригвоздившего. Освятистеся, то есть в прощенных и обезвиненных вас вселена благодать Святого Духа, положившая в вас зачаток новой, святой жизни и освятившая вас. В ваших мыслях, желаниях и чувствах все стало свято, и в сердце вашем властвует одна ревность навсегда быть святыми, как вышли из купели. — Оправдистеся, то есть сказанное настроение ваше и составляет вашу внутреннюю правоту, непорочность пред лицем Бога и ангелов и пред судом вашей совести. Именем Господа все сие дается, ибо дается по вере в Него и чрез приобщение Его смерти и животу. Сила же, производящая сие, есть благодать Святого Духа.