Стих 29. Пророцы же два или трие да глаголют, и друзии да разсуждают.

Пророки — это те, которые получили от Духа Божия откровение, разум, научение, чтоб передать то собранию на общем ему языке. Два или трие да глаголют, то есть один за другим. «Как прежде касательно языков, так и здесь требует, чтобы это было порознь» (святой Златоуст). Друзии же да разсуждают, да внимают слышимому и углубляются, усвояя себе слышимое, ибо только таким образом открытое одному-другому может сделаться общим достоянием. Или слова: да разсуждают дают занятие тем, которые имели дар рассуждения духовом. Так блаженный Феодорит: «Божественный Апостол причислял уже к духовным дарованиям и рассуждение духовом (1 Кор. 12, 10). Здесь говорит, что сподобившиеся сего дарования да рассуждают о произносимом, по действию ли Духа Божия говорится это. Ибо диавол как пророкам противопоставлял лжепророков, так и Апостолам лжеапостолов; и сие дает видеть Апостол во втором послании к коринфянам, ибо говорит: таковии лживи апостоли, делатели льстивии (2 Кор. 11, 13)». То же разумеет и святой Златоуст: «Апостол сказал это для предостережения слушателей, чтобы между ними не случился μαντις, бесопрорицатель. Остерегаться этого он повелел и в начале, и теперь повелевает различать и наблюдать то же самое, дабы не вкралось что-либо диавольское».

Стих 30. Аще ли иному открыется седящу, первый да молчит.

«Что означают эти слова? Если, говорит, в то время, когда ты пророчествуешь и говоришь, Дух другого возбудит его, тогда ты молчи. Ибо для чего тебе продолжать речь, когда другой возбуждается к пророчеству? Но не следовало ли говорить обоим? — Это неуместно и произвело бы беспорядок. Не следовало ли (продолжать, пока кончит) первому? — И это неуместно, ибо для того Дух и возбудил другого, когда говорит первый, чтобы и он сказал что-нибудь (а тот замолчал). Потом, в утешение тому, которому заповедует молчать, говорит» (святой Златоуст):

Стих 31. Можете бо вси по единому пророчествовати, да вси учатся и вси утешаются.

Как бы так: пусть этот, вновь возбужденный, поговорит, потом и тот, кто прерван, может опять говорить, если осталось еще что сказать. Почему такое предпочтение вновь возбужденному? — Потому, что речь у такого бывает пламеннее, сердечнее, и потому влиятельнее. Как цель распоряжений у Апостола, да вси учатся и утешаются, то справедливо такому дать поскорее место говорить; а тот, прежде говоривший, предполагается получившим благие внушения прежде собрания, во время домашней молитвы и богомыслия; следовательно, они у него не новы, не раз повторялись в уме и предлагаются уже более по памяти. Но и эта перемена должна была происходить в порядке. Феодорит пишет: «Ничто да не делается беспорядочно и с замешательством, потому что может всякий из вас предложить пророчество собравшимся, и чрез это принести им пользу. Этот порядок и до настоящего времени остался в Церквах, и из учителей одни беседуют с народом в одно торжественное собрание, а другие — в другое».

Стих 32. И дуси пророчестии пророком повинуются.

«Видишь ли, как он опять приводит и причину, почему так заповедует? — Дабы человек не возражал и не противился (отговариваясь неудержимостию Духа), он говорит, что самое дарование повинуется (тому, кто получил его). Духом здесь он называет действие (Его). Если же Дух повинуется, то тем более ты, получивший его, не имеешь права возражать» (святой Златоуст).

Стих 33. Несть бо нестроения Бог, но мира, яко во всех церквах святых.

«Доказывает, что и Богу так угодно. Видишь ли, сколь многими доводами он побуждает к молчанию и утешает уступающего другому? — Во-первых, тем, что в этом случае и он не исключается: можете бо, говорит, вси по единому пророчествовати; во-вторых тем, что это свойственно Духу, ибо дуси пророчестии пророкам повинуются; далее тем, что это согласно с волею Божиею: несть бо нестроения Бог, но мира; в-третьих тем что это правило простирается на всю вселенную и что он не заповедует ничего нового: яко, говорит, во всех церквах святых (заповедую). Может ли быть что-нибудь изумительнее этого? Церковь тогда была небом; Дух устроял все в народе, руководил и вдохновлял каждого из предстоятелей. А теперь у нас одни только знаки тогдашних дарований. И ныне мы говорим но все это только знаки и памятники прежнего. В древности говорили не по собственной мудрости, но по внушению Духа. А теперь не то; я говорю свое. Ныне Церковь подобна жене, лишившейся прежнего богатства, сохраняющей во многих местах только знаки первоначального благоденствия и показывающей вместилища и хранилища золотых сокровищ, а самого богатства не имеющей; такой жене уподобилась ныне Церковь. Говорю это, имея в виду не дарования, — не было бы слишком прискорбно, если было бы только это, — но и жизнь, и добродетель» (святой Златоуст).