Чтоб еще более успокоить в этом отношении коринфян, Апостол объявляет им, что он никому нигде не велит переменять внешнего своего состояния, в котором призван к вере, а заповедует оставаться в нем. Мысль, им приводимая, та, что внешнее в деле спасения ничего не значит; здесь все зависит от веры и благодати, созидающей дух веры ради. Можно быть в самом низком состоянии и самым высоким в духе, и самым высоким по состоянию и самым ничтожным в духе. Так, говорит, на внешнее не смотрите; пусть оно как было, так и будет. «Все это ничего не значит для веры, посему не спорь и не смущайся; вера выше всего этого. Каждый в каком призван звании, в том и оставайся. Призван ли ты в супружестве с женою неверною? — Оставайся с нею, не изгоняй жены из-за веры. Призван ли рабом? — Не печалься и оставайся рабом. Призван ли необрезанным? — Оставайся необрезанным. Уверовал ли, будучи обрезанным? — Оставайся обрезанным. Все это не служит препятствием благочестию. Ты призван в состоянии раба, другой в супружестве с неверною, иной в обрезании» (святой Златоуст). Всем равно открыт путь спасения и все сокровища благодати.

Точию, — ει μη,— если не, если нет. Убеждаю вас не разлучаться, в надежде, что, может быть, неверная сторона уверует и обратится к Господу. Но если и не будет этого, или если и нельзя питать такой надежды, все же не разлучайтесь, покоряясь тому закону, что надобно жить в той доле, какую Бог дал, в том состоянии, в каком кто призван. Чтобы понятнее был строй этого текста, тако да ходит надо поставить впереди: тако да ходит, якоже коемуждо разделил есть Бог, — разделил, εμερισεν, отмерил часть, или долю, — и якоже кийждо призван бысть Господем, в каком то есть состоянии призван. Тако да ходит, так и живи, не рвись из него, оставайся в нем. «Один Бог знает, что кому полезно и что лучше, — то ли, чтобы верный с самого начала был сочетан браком с неверною, или то, чтоб с верною. Иногда лучше верному быть сочетану и жить с верною, а иногда с неверною. Это оправдывалось и делом. Но причин этого никто не может знать, кроме Бога, так устроившего и разделившего доли, и кроме Господа, призвавшего в том или другом состоянии. Если же Бог и Господь устроил и распределил такие сочетания, судя по тому, как кому полезнее, то верный, оказавшись сочетанным с неверною, не должен тяготиться тем, или искать разрешения и свободы, но как кто призван, в том и пребывать, и такою жизнию жить» (Экумений). Экумений свое объяснение изречения апостольского применил только к браку верного с неверною и обратно; но что он сказал в отношении к ним, то можно приложить ко всем другим состояниям. Положение у Апостола общее, хотя изречено по частному случаю.

Тако во всех церквах повелеваю… Не у вас одних такие завожу порядки, но везде тоже. «Это сказал он для того, чтоб они, узнав, что имеют и других общниками подобного порядка жизни, тем усерднее расположились к покорности постановлению Апостола» (Феофилакт).

Выставляет примеры, как именно он везде повелевает, и вместе поясняет, что значит, в чем кто призван, в том и пребывай. Только два случая приводит: обрезание и необрезание, и рабство и свободу. Верно, их коснуться поучительно было для коринфян.

Да не отторгнется, — μη επισπασθω. Слово это наводит на мысль об искусственном восстановлении обрезанной части, после которого обрезание незаметно, и обрезанный делается будто и не был обрезан. В славянском нашем переводе и делается замечание: да не творит себе необрезания. Фотий у Экумения приводит замечание святого Епифания, что можно какими-то врачебными средствами обрезанного сделать необрезанным. Другие передают, будто в гонение Антиоха многие евреи пользовались этими средствами для прикрытия своего еврейства. Догадываются, что и некоторые из уверовавших евреев делали то же, кто из ревности, чтоб и следов не оставалось иудейства, кто по другому чему. Их имея в виду, будто и святой Павел написал: не делайте этого; напрасный труд; и обрезание, и необрезание — ничто в деле спасения. Может быть, и так было.

Зачем говорит: необрезанный да не обрезывается? Ужели были такие, которые, быв призваны необрезанными, обрезывались? — Верно — бывали. Их доводили до этого толки иудействующих. Феофилакт пишет: «Некоторые, напротив, увлекаясь кажущеюся преславностию обрезания, обрезывались по принятии веры. Им и говорит святой Павел, что это ничего не прибавляет к делу веры и спасения».

О том и другом случае поминает Апостол, или в предотвращение, или в обличение и исправление.

«Ни обрезание не пособствует делу спасения, ни необрезание не вредит ему. Одно требуется — соблюдение заповедей» (Экумений). «И благо от исполнения заповедей вкушают равно и обрезанные, и необрезанные» (Фотий у Экумения). В послании к Римлянам Апостол учит, что пред Богом ценно обрезание сердца. Что здесь требует, есть одно с этим. Ибо обрезание сердца есть очищение его от страстей; а заповеди направлены против страстей, так что исполняющий их изгоняет страсти из сердца, или обрезывает его. В другом месте обрезанию и необрезанию противопоставляет Апостол веру, любовию споспешествуемую, а то еще и благодать Святого Духа. И это все совмещается в исполнении заповедей, как средство необходимое. Вера приводит к источникам благодати; напоившийся ею сильным становится к исполнению заповедей; а исполняя их, доходит до чистоты сердечной, или истинного его обрезания; чистое же сердце пламенеет любовию. Вот что нужно, а обрезание и необрезание — ничто, как и всякое другое внешнее состояние или положение.

Уже во второй раз говорит это Апостол; и еще раз скажет в конце сего отделеньица (стих 24). Эту заповедь напечатлеть в уме и имел он в виду; для того и примеры приводит. «Какой род жизни имел ты, в каком классе состоял, в каком состоянии находился, когда уверовал, в том и оставайся. Призванием называет он приведение к вере» (Феофилакт).

Да не нерадиши, — μη σοι μελετω,— греки говорят: τι με μελει? какое мне дело? И Апостол хочет сказать: какое дело, что ты раб? И внимания на это не обращай, и думать об этом не думай (Фотий у Экумения). Больше поработи себе — μαλλον χρησαι, «лучше пользуйся рабством» (Фотий у Экумения), — лучше оставайся в рабстве, и в этом состоянии приняв веру, и преуспевай в ней.

Святой Златоуст говорит на сие место: «Вот как он смотрит на рабство. Как обрезание нисколько не приносит пользы и необрезание нисколько не вредит, так равно и рабство и свобода. Но дабы показать это как можно яснее, он говорит: но аще и можеши свободен быти, больше поработи себе (χρησαι), то есть тем более служи. Для чего же он повелевает оставаться рабом тому, кто может сделаться свободным? — Для того, чтобы показать, что рабство не только не вредит, но еще доставляет пользу. Знаю, что некоторые утверждают будто слова: больше поработи себе, сказаны о свободе, и объясняют их так: если можешь сделаться свободным, то освободись. Но такая мысль была бы совершенно противна намерению Павла; утешая раба и доказывая ему, что рабство не причиняет никакого вреда, он не стал бы повелевать ему искать свободы, ибо тогда иной мог бы сказать: а если я не могу сделаться свободным, то терплю унижение и вред? Итак Павел не то разумеет, а хочет показать, как я сказал прежде, что освобождающийся от рабства не получает никакой пользы; хотя бы, говорит, в твоей власти было сделаться свободным, ты лучше оставайся рабом». Феодорит пишет: «Благодать не знает различия между рабством и господством. Посему не бегай рабства, будто недостойного веры; но если и возможно получить свободу, оставайся в рабстве, и ожидай воздаяния. Убеждает не избегать рабства под предлогом благочестия».

Свободник, — απελευθερος, вольноотпущенный. Состоянию рабства и отпущению на волю внешнему противопоставляет Апостол вольноотпущенность в Господе Иисусе Христе и рабство Ему. Тут они оба сходятся в одном и том же лице. Свободность в Господе есть освобождение от рабства греху, миру и диаволу. Она производится в сердце на основании веры благодатию Святого Духа, чрез таинства сообщаемою. Обратившийся к Господу и таинственно с Ним соединившийся есть уже свободник Христов: таково таинство веры нашей. Но эту свободу получает он вследствие совершенного предания себя Господу и полной покорности воле Его, какие свидетельствует он в начале решимостию, а потом во всю жизнь всеми делами своими. В то самое время, как он всею душою отдаст себя таким образом в рабство Господу, Господь благодатию Своею освобождает его от прежнего нравственного рабства, враг изгоняется из сердца, обаяния мира разоблачаются и видятся в их отталкивающем безобразии, и над живущим внутрь грехом дается власть попирать его и наступать на выю его всякий раз, как подымет он голову свою. Это происходит со всяким, — раб ли он, или свободен внешне, будь он царь — все одно. «В отношении ко Христу, говорит, тот и другой равны. Как ты — раб Христов, так и господин твой. Когда же раб бывает свободным, оставаясь рабом? Когда он освобождается от страстей и душевных болезней, когда не предается корыстолюбию, гневу и другим подобным страстям» (святой Златоуст). Ибо кто в такой мере свободен, в какой освободившийся от греха? И кто рабствует в таком горьком рабстве, в каком состоящий в рабстве у страстей? (Феодорит).

Пред этим только сказал, чтобы даже, когда бы имели возможность свободу получить, оставались в рабстве, а теперь говорит: не будите раби человеком. Как же это? Надобно разуметь здесь рабство не внешнее, а душевное, — нравственное, и именно только в отношении к человекам. Рабство душевное, как видели, в разных видах является: есть рабство страстям, есть рабство миру и диаволу. От этого всестороннего рабства свободу получают христиане в Господе Иисусе Христе. Куплены, говорит, вы ценою крови Единороднаго Сына Божия, куплены все, и рабы, и свободные, работать должны Господу всесторонне. Это нравственно. Следовательно, и не будите раби человеком — тоже нравственно. Что же это? — Не человекоугодничайте. Это одна, малозаметная, но много зла делающая в нравственном отношении, сторона рабства миру, человеческим мнениям, человеческим обычаям и желаниям человеков, с которыми приходится жить. Апостол говорит как бы: что вы рабы, это не важно во Христе, но вот что имейте в виду, чтобы не быть рабами человеческих мнений, обычаев и желаний, наперекор воле Господа. Куплены вы Господом; Его воля во всем да господствует в вас, противное же сей воле, в чем бы оно ни проявлялось, ни за что не соглашайтесь делать из угождения людям. Это правило подходит к другим правилам Апостола: плоти угодия не творить в похоти, не себе угождать, а тут: людям не угождать, когда этим нарушается воля Господа.

Феодорит пишет: «Не противный сказанному постановляет закон; но повелевает не иметь раболепного образа мыслей, и тому, кто называется рабом, и тому, кто именуется свободным». Феофилакт: «Это говорит он не к рабам только, но и к свободным, убеждая всех христиан ничего не делать из угождения людям и никак не слушаться их, когда они велят делать что противозаконное, ибо это и значит быть рабами человеков». Святой Златоуст пространное об этом говорит слово: «Можно и в рабстве не быть рабом, и в свободе не быть свободным. Когда же раб не бывает рабом? — Когда он делает все для Бога, когда служит не лицемерно и не из человекоугодия: это и значит быть рабом людей и оставаться свободным. И наоборот, когда свободный бывает рабом? — Когда он служит людям в чем-либо худом, в чревоугодии, корыстолюбии или честолюбии. Такой человек, хотя и свободен, хуже всякого раба. Вот пример того и другого. Иосиф был рабом, но не рабствовал людям; потому и в рабстве был свободнее всех свободных, ибо не покорился госпоже. Госпожа же его, напротив, хотя была свободна, но оказалась ниже всякого раба, и не могла склонить его, свободного, к тому, чего он не хотел. Подлинно он был не рабом, но в высшей степени свободным. Так есть пределы рабства, положенные Богом, есть законы, до чего оно может простираться, которых преступать не должно. Когда господин не требует ничего противного воле Божией, тогда должно повиноваться ему и покоряться, а простираться далее не должно; так раб остается свободным! Если же ты простираешься далее, то делаешься рабом, хотя и свободен. Не таков был Иосиф; он везде и во всем был истинен и оставался свободен. Поработить его ничто не могло, ни узы, ни рабство, ни любовь госпожи, ни пребывание в земле чужой, но всегда он оставался свободным. Это и есть высшая свобода, которая сияет и в рабстве».

Опять, в третий раз, повторяет то же. Здесь — и в заключение, и в предотвращение недоразумения, могшего у иных родиться по поводу слов: не будите раби человеком. Не в том, говорит, смысле сказал я это, чтоб вы бежали от господ. Нет, закон, прежде изреченный, — пребывать в том же состоянии, в каком кто призван, остается и при этом неизменным. «Предыдущими словами, — пишет Феофилакт, — Апостол не то внушает, чтобы рабы бежали от господ. Да не будет! Что не это внушает, видно из настоящих слов: кийждо в немже призван бысть, в том да пребывает; то есть хоть и в рабстве призван, оставайся в нем. Слово же: пред Богом, приложил он, чтоб, с другой стороны, и от Бога не отступать из-за покорности господам, беззаконное повелевающим. То и другое он устраняет: и то, чтобы, под предлогом угождения Богу, не отбегать от господ, и то, чтобы от Бога не отступать, покоряясь господам более, чем должно».