Очень рад, что Вам понравилась моя речь о той стихии. Примите же её, покрепче напечатлейте в голове и всегда держите в мысли. Увидите, как она будет Вам во всем помощна. Сколько она разъясняет предметов и сколько доставляет утешения! Вам, вероятно, приходилось слышать вопрос, как святые слышат молитвы наши, или, может быть, и сами Вы задавали его себе. В ответ на него толкуют-толкуют, а вопрос все остается вопросом. По-моему же, при предположении той стихии выходит: как святые могут не слышать наших молитв? Вы знаете, как действует электрический телеграф? В Петербурге, например, заводят известный аппарат — в то же мгновение то действие петербургское отражается в Москве в подобном же аппарате и в том же значении, в каком там происходит движение. Почему так бывает? Потому что и аппараты те однородны, и соединяющая их проволока к ним же подлажена. Так, что действие такого телеграфа — то наша молитва. Мы и святые — как бы два аппарата однородные; среда, в коей святые и коею окружены души наши, — это проволока. Когда истинная молитва — сердечная — подвигнется в душе, тогда она по той стихии, воздействуя на нее, как лучом света пролетает до святых и сказывает им, чего мы хотим и о чем молимся. Между нашею молитвою и услышанием нет промежутка — только надобно, чтоб молитва шла из сердца. Оно у нас и есть телеграфный для неба снаряд. Те же молитвы, кои не из сердца, а из головы только и с языка идут, не дают луча, восходящего на небо, и не бывают слышны там. Да это и не молитва, а только приемы молитвенные.

Может быть и не замечая того, Вы прописали опытное удостоверение в сказанном. Пишете, что помолились усердно — и тотчас успокоились, получив внутри уверение, что будете изъяты из того, что Вас томило; а потом и самым делом то устроилось. Вот и выходит, что верно мое сравнение молитвы сердечной с телеграфом, невидимо к небу проведенным по той стихии. Из Вашего сердца пошел удар или луч к небу, по той же линии или таким же лучом с неба пришло к Вашему сердцу в ответ то, что Вам нужно было. Так и всегда бывает со всеми из сердца исходящими молитвами. Исполнение и такой молитвы не всегда тотчас последует, а услышание её совершается тотчас.

Не нарадуюсь, что так было с Вами. Даруй, Господи, чтоб так бывало с Вами и почаще. Припомните, как Вы тут молились, и всегда старайтесь так молиться, чтоб молитва шла из сердца, а не языком только произносилась и умом мыслилась.

Если так устроитесь, так вот Вам будет деловое решение вопроса, как быть, чтоб жить в духе. Ибо такая молитва есть жизнь духа. Тут дух в Боге пребывает и с Ним единится, и в этом вся сила жизни его. Ведайте же, что только тогда и значит, что дух живет, когда он молится так, как Вы помолились. Когда же нет такой молитвы, это значит, что он замер, если не совсем заглушен.

Не буду скрывать от Вас, что хоть помолились Вы так, но, чтобы всегда так молиться, едва ли сможете. Такую молитву Бог дает или ангел-хранитель возбуждает. И она приходит и отходит. Из этого не следует, однако ж, что нам позволительно оставлять труд молитвенный. Приходит она, когда кто трудится в молитве, а кто не трудится, к тому не придет. И видим, что святые отцы много трудились в молитве и трудами сими возгревали в себе дух молитвенный. Как доходили они до этого, изображение того оставили они нам в своих писаниях. Все ими на сей предмет сказанное составляет науку о молитве, которая есть наука из наук. Придет срок, мы с Вами пройдем эту науку, а теперь я коснулся того только мимоходом: к слову пришлось. И ещё приложу: важнее молитвы ничего нет. Следовательно, и трудиться над нею должно и усерднее, и больше всего. Даруй Вам, Господи, усердие к такому труду.

Ваши смиренные о себе мысли и чувства суть ангельские чувства. Как совершенны и как светлы ангелы! А они все смиренны, смиреннее всех людей. Смиренная душа всегда светла. Омрачение души начинается, когда она станет много о себе думать, ибо это дело темных сил. Даруй Вам, Господи, не потерять никогда таких чувств, чтоб всегда быть во свете.

Вот и опять мы отбились от своего вопроса. Уж потерпите и ещё.