185 (193). К Мелетию, первому врачу (Остроумно сравнивая себя с журавлями, которые на зиму улетают в теплые страны, причинами, по которым не может приехать зимою в Мелетиеву пустыню, представляет сперва домашние дела, потом продолжительную лихорадку, а наконец крайнее изнурение сил; впрочем, обещаете если будет жив, быть у Мелетия весною. (Писано в 375 г.))

 

 Мне невозможно избежать неприятностей зимы, как журавлям. Напротив того, что касается до предведения будущего, то может быть, не хуже я журавлей; а что касается до свободы в жизни, то почти столько же далеко мне до птиц, сколько и до способности летать. Сначала удерживали меня какие-то недосу­ги по житейским делам, потом непрерывные и сильные лихорад­ки так изнурили мое тело, что сам себе кажусь чем-то таким, что хуже и меня самого. После этого припадки четырехдневной ли­хорадки более двадцати раз повторяли свой круг. А теперь, ког­да, по-видимому, освободился я от лихорадок, до такого дошел из­неможения сил, что в этом не отличаюсь от паутины. Поэтому всякий путь для меня непроходим; всякое дуновение ветра для меня опаснее, чем треволнение для пловцов. Потому необходимо мне укрываться дома и ждать весны, если только доживу до вес­ны, а не изнемогу от болезни, которая внедрилась в мои внутрен­ности. Если же спасет меня Господь великою Своею рукою, то весьма охотно приду в вашу пустыню, весьма охотно обниму тебя, любезная для меня глава. Помолись только, чтобы жизнь моя устроялась на пользу душе.