- 1. О вере слепой и видящей. Видящая вера ясно видит, во что и почему верует. Как решать недоумения о предметах веры
- 2. О вечности мучений нераскаянных грешников. Поправка неправых мнений о том, как согласовать вечные муки с Божиим милосердием. Есть ли покаяние за гробом. Различные степени блаженств и мучений. Грех извращает и оскверняет весь состав человека. Покаяние возможно только при жизни. В чем будут состоять мучения
- 3. Любящий Бога страшится Божия гнева за грехи. Мы грешим по слабости ко греху, но всегда произвольно. Средство к избежанию греха гнева и вспыльчивости. Способ удерживать себя от всего дурного
- 4. Мысль притчи о неправом управителе. Об отвращении главной беды — осуждения за грехи. Как обеспечить свое будущее благотворением и милостыней
- 5. О втором пришествии Господа и всеобщем воскресении
- 6. О сознании себя грешным и начале исправления. О паломничестве в Иерусалим. О чтении Псалтири
- 7. Поправка неправых мнений о втором пришествии и суде. О воскресении мертвых. О частном суде после смерти. Как следует жить, чтоб быть спасену. Путь спасения — верное исполнение заповедей Божиих
- 8. 1–е письмо в С. — Петербург по поводу ереси тамошней
- 9. О хороших и неисправных священниках. О всеусердной молитве Господу об исправлении ближнего
- 11. О тщеславии. Крайняя пагуба от тщеславия. Как бороться с ним
- 12. О борьбе с рассеянием. Как стяжать и уберечь внутреннюю теплоту и собранность. Как всем делам придавать угодный Богу характер
- 13. О борьбе с утомлением, разленением души и слабением воли. Как отогреть охладевшую душу
- 14. По поводу выбора безбрачия. О ревности об исполнении заповедей. О стяжании чистоты сердечной. О внутренней брани.
- 15. О достойном причащении. Как часто следует причащаться
- 16. О борьбе с осуждением и злословием. Осуждение навлекает строгий суд. Вместо осуждения надо молиться о ближних. Переучивать надо себя, а не других
- 17. О борьбе с властолюбием
- 18. О заучивании Евангелия на память. О приложении Евангелия к своей жизни
- 19. Об ответах на укоры об оставлении общественной жизни. Ищущий спасения не живет для себя. О мироотречном и безбрачном образе жизни
- 20. О борьбе с разленением и позывами на льготы. Опасно и минутное послабление. Желание льгот — первый враг трудов во спасение. Терпение — основа жития во спасение
- 21. Мысли на Благовещение. О соединении с Господом в Таинствах
- 22. О нечувствии сердца
- 23. О согласовании евангельских сказаний о воскресении Господа. Последовательность событий
- 24. 2–е письмо в С. — Петербург по поводу ереси тамошней
- 25. 3–е письмо в С. — Петербург по поводу ереси тамошней
- 26. 4–е письмо в С. — Петербург по поводу ереси тамошней
- 27. 5–е письмо в С. — Петербург по поводу ереси тамошней
- 28. 6–е письмо в С. — Петербург по поводу ереси тамошней
- 29. 7–е письмо в С. — Петербург по поводу ереси тамошней
- 30. Внешнее устроение Церкви — выражение внутреннего настроения душ и ведет к возбуждению и укреплению внутреннего; существо же дела есть внутренняя жизнь, чтоб духом в Боге жить. Враг многих
- 31. О саможалении и самоугодии
- 32. По поводу несчастных обстоятельств жизни. Господь нас никогда не оставляет, а только дает разные положения и состояния. Все, бывающее от Бога, бывает к существенному благу нашему
- 33. О решении оставить мир и посвятить себя на служение Господу. О духовном руководстве
- 34. О молитве со смирением. О молитве церковной и домашней. Надо воспитать в себе молитву
- 35. О жизни в монастыре — внешней и внутренней. Никто, кроме Господа, не может научить истинному познанию себя
- 36. О гордости и тщеславии. Какие бывают проявления гордости
- 37. О внимании себе. Бог судит о человеке как он есть внутри, в сердце
- 38. О внимании себе. Бог судит о человеке как он есть внутри, в сердце.
- 39. О жизни монашеской. О молитвенном правиле и поклонах
- 40. Принимая без разбора мысли о других, легко попасть в сети врага. О внутренней борьбе. О вмешательстве врага в наши внутренние и внешние дела. О роящихся внутри нас помыслах. О монашеской жизни. Главная цель монашества — жить всегда в Боге. О духовном назидании
- 41. О перенесенном искушении. Враг есть в существе своем мрак и смятение, поэтому тревоги и смятения сопровождают его, кого бы он ни коснулся. Искушения не бывают без Божия попущения
- 42. О памяти Божией и должном держании себя в отношении к Господу. О домашней молитве. О сердечном обращении к Господу
- 43. О терпеливом перенесении болезни. О стяжании навыка ходить пред Богом. О навыке молитвенном. Как низойти умом в сердце и там стоять вниманием. О совершении молитвенного правила
- 44. Как пресекать самоугодие. Что значит быть умом в сердце. Об образе совершения молитвословия
- 45. Предостережения от прелести вражией. Мерой успеха в духовной жизни надо считать чувство недостоинства пред Богом
- 46. Предостережения от прелести. Самоценение и возношение завершаются гордыней богопротивной. Об умении различать помыслы. Как пресекать блуждание мыслей
- 47. Трудно ли спастись? О различении помыслов
- 48. Остережение от козней врага. О смирении. О чувстве отрешения от всего земного
- 49. О состоянии охлаждения. О себяжалении и самоугодии. Вражия логика
- 50. О вражиих кознях. Проделки врага ничтожны пред вниманием и молитвой. О сердечной молитве. О сне. О решении вопросов по святоотеческим книгам. О страхованиях от врага
- 51. Об отшествии благодати Божией. Благодать удерживается в душе смирением. О хитростях вражиих
- 52. Опираться можно лишь на Господа и лишь Ему отдавать сердце. Об отрезании от всего. Желание совершенства
- 53. О терпении неприятностей. Как приобретается смирение. Смиренная уступчивость — лучшее охранение от нападок других. О лености, желании поблажек и покоя плоти. О молитвенном правиле. Что есть постриг
- 54. Воодушевление против уныния. О тесном пути. Какие бывают сны
- 55. Главное в молитвенном труде. Как принимать приходящих. Не допускайте саможаления
- 56. Об утешениях от святого причащения. О радостном плаче, или радостопечалии. Похвала — дело небезопасное. О выписках из читаемых книг
- 57. Против разленения. О молитвенном правиле. О чтении святоотеческих книг
- 58. Как собраться умом в сердце. О молитве Иисусовой. Самопротивление и самопринуждение — первые формы спасительной христианской жизни
- 59. Лучшее положение для молящегося — стоять, как на страшном суде. О блуждании мыслей на молитве; как уврачевать эту немощь
- 60. Закон постничества. Веровать надо, что Господь внутрь нас есть — в силу крещения и причащения, по обетованиям Его. О записывании мыслей догматических или нравственных, приходящих во время молитвы. О молитвенном настроении
- 61. Об утешениях от святого причащения. Об уставе постническом. О возобновлении душеполезных мыслей и чувств
- 62. Вред от осуждения. О страхе Божием
- 63. Болезнь вместо пощения. Как зачинается потаенный сердца человек
- 64. О молитвенном правиле
- 65. Три побуждения к деятельной христианской жизни, к доброделанию. Об очищении сердца. О наемничестве и сыновстве Богу
- 66. Умная молитва — долг и мирян. У кого нет умной внутренней молитвы — у того никакой нет. Что есть молитва. Средство к стяжанию умной молитвы
- 67. В чем хитрость врага, его прелесть и сеть. Грешность на языке и самоправедность в сердце
- 68. Таинство ли постриг? Признаки благодатного состояния. О чувстве своего достоинства. Что нужно для жизни в духе
- 69. О частом причащении. О самомнении и самоценении. Как говорить с другими о духовной жизни
- 70. Приемы вражеских искушений. О вражеских хитростях
- 71. О плаче. У сектантов нет Христа
- 72. О вражеских кознях
- 73. В чем состоит самопознание. О терпении. Как искушает нетерпение
- 74. Стойте вниманием в сердце. О превозношении и тщеславии. О домашнем молитвенном правиле и поклонах
- 75. Происхождение пашковской ереси. Сектанты не осеняют себя крестным знамением, так как это противно живущим в них духам
- 76. О навыкновении непрестанной молитве. Как покрепче усвоить таинства нашей святой веры. Как воспринять догматы веры сердцем. О поддержании молитвенной ревности. О помыслах, от врага всеваемых
- 77. О тщеславии. Не поддавайтесь смутительным помыслам — они всегда вражий, хоть и кажутся очень правыми. О пользе самообвинения. Как должно обходиться со всеми лжеучителями и ложью
- 78. Враг сманивает душу на мечты, особенно в церкви и дома на молитве, чтобы отвлечь внимание от Бога. Об умной молитве и благоговеинстве. Козни врага уразумеваются вниманием себе
- 79. Внимание — корень внутренней духовной жизни. Враг, вооружаясь на внимание, влагает помысл о льготах и развлечениях. О молитвенном правиле
- 80. Чувство собственного достоинства — вещь очень опасная. Предостережение от прелести при неправильном образе совершения молитвы Иисусовой. Внутренний достодолжный строй при молитве Иисусовой. О домостроительстве Божием
- 81. О состоянии охлаждения. Теплота уходит от допущения льгот и послаблений
- 82. Надежду надо иметь на милость Божию, а не на свои труды. Что есть эпитимия
- 83. О наказательном и научительном отступлении благодати. Нам ко кресту Господню надо привиться
- 84. О домашней молитве. О приходе во время молитвы решений вопросов жизни духовной. О самоукорении и самооправдании. Об огне искушений. О тяготении жизнью
- 85. Пред Богом следует держать себя в крайнем благоговеинстве. Об опасности мечтательных гаданий в духовной жизни
- 86. Примеры записывания добрых мыслей, приходящих во время богомыслия и молитвы, числом 162
28. 6–е письмо в С. — Петербург по поводу ереси тамошней
(Что надлежит сделать тому, кто, живя пополам с грехом или совсем грешно, сознает свою неисправность и возжелает исправиться. Ответ на слова проповедников, что наша церковная жизнь овеществлена. Что такое обряд. Все церковные молитвенные обряды есть духовнейшие молитвословия. Нашей вере подобает быть облаченной во внешнюю благолепность. Как совершено Господом наше спасение. Как мы можем пользоваться благами спасения и содевать свое спасение. О философии. Как развивать в себе духовную жизнь посредством видимого, телесного действования)
Судя по тому, что писано доселе, особенно в последнем письме, ты сам можешь заключить, что если кто из живущих нерадиво, то есть пополам со грехом или совсем грешно, придет в сознание своей неисправности и возжелает исправиться, то ему вот что предлежит сделать: сознав, в возрождении таких помышлений, благодать Божию, зовущую его ко вступлению на путь спасения, возблагодарить Господа за такую великую милость и поспешить воспользоваться ею, по намерению Дарователя; для сего, не давая рассеяться или заглохнуть этим первым спасительным помышлениям и движениям, позаботиться размышлением и молитвою довесть их до такого напряжения, чтоб под влиянием их образовалась безотлагательная решимость тотчас же приступить и к делу, внушаемому теми чувствами, то есть бросить жизнь неисправную и начать исправную, затем исповедаться и, получив разрешение во всех грехах, с принятием и эпитимии во уврачевание своих душевных ран, причаститься Святых Христовых Тайн, в воссоединение с Господом, которого отдаляли от него доселе грехи его; наконец, укрепившись таким благодатным обновлением, начать самым делом новую жизнь в делах благочестия — молитвах, посте и воздержании и всевозможном доброделании, как все сие ведется у благоговейных христиан, истинных сынов Церкви, по указанию и руководству ее. Все покаявшиеся и начавшие жить благочестно так делают и, с помощию благодати Божией, от грехов оберегаясь, в добрых же делах преуспевая, все более и более греховные вожделения в себе подавляют, а добрые расположения укореняют, и чрез то приходят в совершенную чистоту сердца, которая и делает их достойными того, что Сам Господь вселяется в них по Своему обетованию — что есть конечная цель и верховное благо христианское.
Кому не желательно достигнуть сего блага, выше которого ничего нет и быть не может? Но если желательно благо, то надобно возжелать вступить и на путь, ведущий к нему, — именно, прописанный выше; ибо другого нет. — Есть, однако ж, мудрецы, которые загадывают и блага того достигнуть, и миновать означенный путь, — не по каким-либо твердым основаниям, а просто по капризу сердца. Противнее всего им эта исповедь и с нею связанная эпитимия, — затем и прочее все — хождение в церковь, поклоны, посты, уединение, и подобное. — Крайне неприятно. — Они и бросают это; но как устранить себя от того, ни с того ни с сего, совестно даже пред собою, то они придумывают нечто в оправдание свое; а иные до того втягиваются в свои оправдательные умствования, что считают их решительно верными, и на них построив свой особый образ содевания спасения, выступают с проповедию о нем, как о верном пути ко спасению, с укорением порядков, держимых истинными сынами Церкви Православной, по внушению и руководству сей непогрешимой матери своей.
Одни из таковых, как я поминал тебе в конце прошлого письма, в оправдание своего от церковной жизни отступления, обзывают порядки церковные оплотянением и отелесением христианства, долженствующего будто быть чисто духовным, ибо Бог Дух есть и иже кланяется Ему, духом и истиною должен кланяться; а другие — возвращением к иудейству: не коснися, не вкуси, не осяжи. Полагать надобно, как есть и свидетельства, — что и ваши веро- и церквеотступники такие же иногда держат речи и такие же питают суемудрия. Ибо сам видишь, что они отбросили все наши церковные порядки, в которых православные христиане Богу служат и благоугождают, выражая и вместе питая тем свое истинно христианское благочестие, — разоблачили себя от всего, оголили, — суеверно чая чрез то быть духовными.
Что они дурно и предурно поступают, это само собою очевидно. И толковать бы нечего. Но, опасаясь, как бы и из вас иной, слушая часто их бредни, не запутался в них, я считаю нужным поговорить с тобою и с теми, кои около тебя, об этом поподробнее.
Начинаю с первого укора, будто у нас христианство овеществлено, оплотянено, отелесено. Это говорят они, смотря на наши церковные порядки, или нашу церковную жизнь, видимо и телесно проявляемую и совершаемую. У вас, говорят, все только обряды и обряды, и больше ничего. Исполнил обряд, и покоен, — принимала ли в том участие душа или нет.
Скажем им: христианство в высшей степени духовно, ибо благодатно; но не невидимо. И христиане истинные в высшей степени духовны, ибо непременно облагодатствованы; но не бесплотны. Почему, при всей духовности — наивысшей, они не могут не действовать телесно не только в отношении к людям, но и в отношении к Богу, — в самых духовнейших движениях сердец своих. Отсюда следует, что, смотря на видимое, чем выражается христианская жизнь в Церкви и христианах, несправедливо все в них и ограничивать сею одною видимостию. Не справедливее ли, напротив, под этим видимым провидеть невидимое и духовное, как в слове мы осязательно встречаем сокрытую мысль.
Иных, может быть, сбивает в сем деле с толку слово — обряд. Поясним значение сего слова. Возьмем богослужебную часть, потому что в ней наиболее выражается церковная жизнь, или в ней наиболее видна, прикрывая или и совсем закрывая собою другие части — подвиги и добротворение (пост и милостыню). Что есть каждое священнослужение? — Ряд молитв, читаемых, поемых и мысленно к Богу возносимых. В этом существо священное лужения. Но как мы заключены в пространство и время, то всякое такое служение требует своего времени, своего места и порядка, своей обстановки, обряда, того, что неизбежно обстоит ряд молитв, хотя не составляет существа служения. Священник в известном месте, в известное время, в определенном порядке, как положено в церкви, совершает свое священное лужение, при чем и он, и причт, и христиане присущие держат себя в известном положении. Все сие есть обряд. Но существо дела не в этом внешнем, а в ряде молитвословий, совершаемых при сем. Это же все привходит, потому что мы пространственны и временны и, что ни станем делать, делаем в свое время, в своем месте и в известном порядке. И кто бы стал в этом полагать существо дела, сделал бы большую ошибку.
Возьмем простое дело — писание письма. Тут перо нужно, чернила нужны, бумага нужна; нужно тебе и своим положением приспособиться к писанию. Но все это внешняя обстановка, — такая, что без нее не напишешь письма; но и когда она есть, нельзя сказать, что письмо пишется или напишется. Письмо в уме и сердце образуется. Когда потом оно обычным порядком выразится на бумаге, совершится письмописание и явится письмо. Зародившееся в душе вызвало соответственное действование телом, — и явилось дело совершенное. Таково и всякое священнослужение и молитвословие. Возбуждается в духе потребность и желание вознестись к Богу с прошением или благодарением. Это вызывает известное молитвенное действование телом, которое, быв совершено, являет дело молитвы, или молитву совершенную — в коей внутреннее и духовное сочетано с внешним и телесным. Смотря на пишущего письмо, ты не думаешь, что во внешнем положении пишущего и в порядке его действования все дело письмописания. Не думай и не говори того же и о молитве и служении Богу, видимо телом совершаемых. Вот пример. Старушка просит священника отслужить панихиду на могиле сына или дочери, внука или внучки. Священник надевает епитрахиль и идет на могилу; причетник несет кадило и свечу. Смотри издали, что там делается на могиле? Священник читает и кадит, причетник поет, старушка кладет поклоны, стоя на коленях. Затем почитали, попели, покадили и пошли назад. Дело поминовения совершено. Но в чем тут существо дела? В том духе веры, который подвиг старушку пригласить священника совершить церковное поминовение; в таком же или и сильнейшем духе веры, с которым священник начал, продолжал и кончил ряд положенных молитвословий. А прочее все что есть? Прочее все есть обряд, обстановка, неизбежная по условиям нашего теперешнего существования, — не случайная, однако ж, но соответствующая как значению сего служения, так и настроению совершающих и участвующих в нем. Тут сочетано внутреннее и внешнее, духовное и телесное. И кто остановился бы вниманием на одном внешнем, не проходя до внутреннего, и все существо служения сего поставил бы во внешнем, не думая о внутреннем, тот обнаружил бы грубое неведение дела.
Таковы все наши церковные молитвенные обряды. Они все совмещают в себе духовнейшие молитвословия, и кто совершает их или участвует в совершении их, о том следует говорить, что он духом ходит, выражая то и рядом внешних действий. Стало быть, как сам видишь, нельзя говорить, что у нас в церковной жизни оплотянено, отелесено христианство, — и мы — только внешние христиане. Не понимающие дела могут так суесловить, в обличение своего невежества. Хлысты, например, обзывают нас суетными церковниками, а ваши вероотступники, кажется, суеверами, потому одному, что мы веру свою и свое служение Богу считаем нужным являть и выражать внешним установленным порядком. Но как мы при сем силу полагаем не во внешнем, а во внутреннем, или веруем не в силу внешнего чина, а в силу внутреннего к Богу обращения и притом церковно; то такую веру и такое упование нельзя называть суетными, ибо им даны Самим Господом обетования. Суетны те, которые помимо Церкви чают служить благоугодно Богу; ибо таким не даны обетования. В приведенном примере эти настоящие суеверы суетные говорят: «Покадит священник, а они веруют, что это спасительно для усопших». Но я уже тебе объяснял, что мы полагаем силу не во внешнем при сем чине, а во внутреннем духе, с каким он совершается; теперь прибавлю: и совершается по установлению Церкви. Священник с присущими представляет и совмещает в себе всю Церковь, — и молитва тут бывающая бывает столько же сильна, сколько сильна вся Церковь, в ее целом составе, — Церковь, коей Глава Христос Господь. Смотря на внешний чин, или обряд, иной может еще приходить к вопросу, какая от этого польза; а содержа в мысли существо дела и значение священнослужения церковного, никто не задаст такого вопроса. Так и о всем церковном разумей. Церковь представляй преисполненною небесных сил. Приди только кто в соприкосновение с нею, — и причастится сил ее. Вводят в сие соприкосновение разнообразные церковные молитвословия, или молитвенные чины. Они то же суть для нас в жизни, что в опытах физических проволоки, проведенные до соприкосновения с сильною батареею электрическою. За какую проволоку ни возьмись, хоть самую тоненькую, сила притока к тебе электричества определится не проволокою, а батареею. Так и в жизни, чрез какой чин ни прикоснись к Церкви, ты коснешься всей ее силы. — Суетна ли такая вера, когда Господь есть Глава ее и преисполняет ее всю и во всем? Вот вне Церкви, так что ни делай, ничего не будет выходить.
Так вот, когда тебе придется толковать с кем-либо из ваших, отпадших от Церкви, и он, претендуя на духовность, обзовет тебя суеверным обрядником, ты поскорее растолкуй ему, что есть обряд и сколь велика сила церковной молитвы. Этим ты заставишь его замолчать; ибо тогда речь его будет, как стрела без цели, на ветер. К нам она нейдет. Не мы — обрядники — суетны и суеверны, а скорее они — безобрядники.
Говоря все сказанное, я имел в виду богослужебные чины церковные, но и другие части церковной жизни (пост, милостыня) также должно разуметь, то есть что существо и в них составляет дух, с каким они совершаются, а не видимость, в какой являются. И в пощении есть своя, Церковию утвержденная внешняя сторона, которая наипаче видна во время говения. И милостыню, по заведенным в Церкви порядкам, тоже творят разнообразно: то обеды для нищих строят в известные дни, то по тюрьмам и богадельням ездят с подачами, то больных посещают, а на папертях церковных все уже по силе своей подают бедным, что смогут.
И это все — обрядового свойства церковные порядки. Но и здесь, — хотя внешнее входит глубже в дело, — существо дела не во внешних порядках, а во внутреннем настроении духовном. В пощении, и вообще в подвигах, существо дела не в одном отказе себе в пище, сне и прочем, а в духе покаянного сокрушения и смирения и в отрешении от всякого самоугодия. Равно и в милостынетворении или вообще в доброделании существо не в одном внешнем деле, а паче во внутреннем расположении, — в милостивости, возгреваемой воззрениями на Господа всемилостивого, святую заповедь Его и славу имени Его.
Ваши отступники от Церкви, оголившие себя от всего церковного (голыши), кажется, претендуют очень на духовность, чуждаясь всего внешнего, даже крестного знамения. Потому потолкуем побольше о вере нашей, как ей подобает быть, голою ли или облаченною во внешнюю благолепность.
Смотри, как совершено наше спасение? Бог, чистейший Дух, благоволил, нашего ради спасения, воплотиться, пожить на земле, яко Человек, пострадать, умереть, воскреснуть, вознестись на небо и сесть одесную Отца. Все сие видимо, внешно, телесно. Чего ради? Того ради, что спасению нашему невозможно было иначе быть устроену. Если б было возможно совершить сие как-либо духовно, то Богу духовнейшему зачем было бы отелесяться? Но надлежало, восприяв наше духовно–телесное естество, провесть его самым делом, жизненно, по всему пути из глубины падения до высоты восстановления. Это и совершил Господь, открывая новый для нас путь к обновлению падшего естества нашего. Если же для устроения образа нашего спасения надлежало духовнейшему Богу сверхъестественно воплотиться и действовать телесно, то как же можно нам, естественно–телесным, содевать свое спасение по сему образу некако бестелесно, мысленно и духовно? Путь спасения открыт нам телесным шествием по нему Бога; есть ли же ум у тех, кои гадают пройти по нему вслед Господа, во спасение свое, духовно лишь, а не и телесно?
Далее Господь, стяжав для нас блага во спасение, благодатные, духовные, — в духовном ли виде оставил их нам, и нам духовным ли только образом пользоваться ими повелевает?! Нет; и блага Свои благодатно–духовные благоволил Он заключить в вещественные сосуды, Божественные Таинства, и пользоваться ими повелел нам видимо, телесно. Дух Святой непосредственно сошел только на Апостолов, — и, однако ж, видимо, в виде огненных языков, затем всем верующим благоволил Он преподаваемым быть чрез видимые, вещественные посредства, Им же Самим чрез Апостолов учрежденные. Благодать возрождения подается чрез погружение тела в воду, благодать общения с Господом — чрез вкушение Тела Его и Крови, и проч. И все сокровища спасения, благодатные и духовнейшие, быв заключены в вещественные сосуды, приемлются чрез тело. Тело соприкасается вещественному, сокрывающему в себе духовно–благодатное, и передает сие благодатно–духовное духу нашему, в котором приятелище и вместилище для того устрояется чрез духовные настроения.
Что далее предлежит нам, по приятии благодати? — Действовать, — и действовать видимо–телесно: поститься, молиться, милостыню творить. Так заповедал Господь, и во исполнение сего повелел Апостолам завесть соответственные порядки между верующими, которые и ведутся доныне в Церкви.
Таким образом, ни благами спасения не можем мы пользоваться как-либо лишь мысленно, ни содевать свое спасение — лишь духовно. То и другое посредствуется видимыми учреждениями, а с нашей стороны — телом и телесным действованием. Так благоволил устроить Сам Устроитель нашего спасения. Если помимо Его негде найти спасения, то те, которые мечтают достать себе спасение некако лишь мысленно — духовно, промечтают, а спасения не получат. Вообрази большую, широкую и глубокую реку. Чрез нее настроены мосты и устроены разные другие переправы — лодки, пароходы. Из тех, кому нужно переправиться на другую сторону, кто идет чрез мост, кто садится на лодку или пароход, и переправляются. Но вот явились мудрецы, которые, возмечтав, что им для переправы не нужны ни мосты, ни лодки, а что дух некий схватит их и перенесет, сели на берегу в сказанной уверенности, и сидят не двигаясь, лишь с усмешкою посматривая на других, переправляющихся, как заведено, и обзывая их суетными. Попадут они когда-либо на другой берег? Конечно нет; так и просидят весь свой век. Точь–в-точь в таком находятся положении те, которые чуждаются Святой Церкви и всех ее спасительных учреждений, Самим Господом установленных во спасение наше. Не видать им того берега, и не ступить на землю спасенных.
Слыхал ты про философию? Это такая наука, которая берет на себя все сущее подвесть под один обзор и объяснить так, чтоб оно в целом своем составе видно было как на ладонке. Хоть до этого ей никогда дойти не доведется; но в труде сем можно различать более правый и прямой путь от неправых. Прямой путь — изучать разные виды бытия существ, как оно проявляется на деле, со всех сторон, ведать которые имеем мы естественное стремление; обобщать, делать наведения и, восходя все к более и более объемлющим воззрениям, стараться достигнуть до всеобъемлющего воззрения, объясняющего все сущее. Те, которые идут сим путем, доходят до положений очень ценных и важных как в области научной, так и для жизни. И все, что было и есть хорошего в философии, сим путем достигнуто. Но есть болезнь философских умов, в которой философы, не соображаясь с фактами и частностями, как они есть на деле, хотят все построить из одного своего ума. — И строят. Что же выходит? Выходят философии такие, которые действительности не отвечают и объяснять ее не объясняют, а напротив, затемняют. Эта болезнь философов есть идеальничанье. Так вот, что есть идеальничанье в философии, то в жизни есть, — назовем применительно к сему, духовничанье — мечтательная надежда без особых трудов телесных достигнуть совершенства духовного какими-то одними мысленными путями. И там и здесь ничего прочного и действительно хорошего не выходит. Порождение их — мыльные пузыри. Духовничествующие с небрежением о внешно и видимо совершаемых трудах и делах, как установлено и ведется во Святой Церкви, суть такие же мыльнопузырники, как и идеалисты.
Здравые духом, восприяв семя духовной жизни, начинают обычно воспитывать ее и развивать посредством видимого, телесного действования. Вот смотри, как это бывает! — Некто сказывал о себе, что, «возжелав содевать свое спасение, я положил, говорит, сему делу прочное основание покаянием, исповедию и причащением. Затем начал трудиться в сем роде, как обычно все трудятся. Сознавая, что при другом многом надобно для сего и милостыню творить, я понуждал себя на это, но все отлагал и к делу не приступал. Наконец стал скорбеть, что не совладаю с собою. Обратился я со своею скорбию к одному благочестивому человеку, — и он сказал мне: это оттого у тебя, что ты собираешься милостыню творить вдруг сотнями рублей. А ты положи сначала раздавать на милостыню по пятаку или гривне, всякий раз как бываешь в церкви. Я стал так делать, говоря себе: много ли это? — и раздавал положенное охотно. Когда прошло несколько времени, мне пришло желание раздавать по стольку же всякий день; и я стал раздавать. Потом подумалось, что воскресенье и праздники надо отличить, и я стал раздавать в эти дни побольше… Затем эта прибавка перешла и на другие дни, воскресенье же и праздники отличились новою прибавкою. Так все росло и росло. Всякое упирание ногами при подании милостыни прошло и возродилось желание подавать и подавать, — и уже не бегаешь, бывало, случая к тому, а ищешь его. Теперь же, заключил он, я все готов бы раздать, если б не семья». — Видишь как?! Милостивость есть чисто духовное расположение, а как оно образовалось? Делами, которые видимо телом были совершаемы. Так и всякое другое духовное расположение утверждается в сердце: терпение — частым перенесением обид и нужд, безгневие — частым подавлением гнева и восстановлением кротости, — и проч. И заметь, что только сим путем стяжанные духовные расположения бывают непоколебимо прочны.
Так же и подвижничество образуется и утверждается. Помнишь историю о святом Досифее? Святой Дорофей, которому он был поручен, желая научить его воздержанию в пище и постничеству, сначала дал ему насытиться пищею вдоволь; потом начал чрез небольшие промежутки понемногу умалять количество пищи, принятой в первый раз, и довел до того, что святой Досифей стал наконец довольствоваться самою малою малостию в пище. Так и сон доводят до малости желающие, и навыкают бдению, а от отдыха совсем отвыкают и весь день непрерывно пребывают в труде и напряжении сил, переходя от одного дела к другому. Мало–помалу сим путем доходят до навыка в беспоблажливости в отношении к телу и вообще ко всяким своим пожеланиям. Беспоблажливость же себе есть основа подвижничества, когда она долгими опытами укоренится и станет потребностию духа.
Возьми наконец молитву. Как и она растет, крепнет и восходит на высшие степени совершенства? Не иначе как частыми и долгими трудами в совершении молитвословий. Начинают ходить в церковь, как кто может, — кто ко всем, кто к некоторым службам, — дома стоят не мало на молитве, неопустительно каждый день, то читая молитвы, то своими словами молясь, со многими поклонами, и кроме того, днем почасту полагают в сердце своем восхождения к Богу, — и таким образом все более и более возгревают в себе молитвенный дух, который наконец так глубоко внедряется в сердце, что молитва от него не отходит. Неотходная молитва есть верх духовного совершенства в нашем к Богу отношении. Таким образом, видишь, что по всем частям требуемого от нас в содевании спасения труда совершенство полное и прочное достигается не иначе, как трудами и делами, видимо телом совершаемыми, — иначе сказать, духовность вырабатывается телесным путем. Слыхал ты в церковных песнях слова: «деяние» и «разум»? — Если слыхал, то, конечно, и то там слышал, что деяние есть к разуму восход. Что, думаешь, значат сии выражения? — То самое, что я пред сим толковал тебе, что до духовности должно доходить трудами, видимо телом совершаемыми. Деянием означается видимая, деятельная сторона содевания спасения, а разумом — невидимая, духовная, созерцательная. И у святых отцов пишется, что надобно то и другое соединять, деянием начинать и переходить к созерцанию и духовности. Поелику это так есть и иначе быть не может, то увидь из сего, как во Святой Церкви Божией все целесообразно и направлено к твоему спасению. Как только возродится в тебе желание спасения и облагодатится чрез Таинства, что есть семя жизни духовной, — Церковь тотчас облагает тебя своими учреждениями видимыми, сокрывающими, однако ж, в себе духовные элементы, — и ты, состоя под влиянием их и действуя по ним, сам не замечая того, растешь и крепнешь духом, между тем как хождение твое все — будто только телесно. То она в храм тебя влечет на молитву, то пост предлагает, то место и образ благотворения указывает, то снова приглашает к Таинствам. Все это видимо, а между тем все это питает дух и растит духовную жизнь. Твой дух извлекает из всякого вида церковной жизни содержащийся в нем духовный элемент и тем питается и растет. Как наше тело растет и живет, извлекая жизненные соки из разных видов принимаемой пищи, так и дух наш питается и живет, проходя многие чины церковной жизни и извлекая из них сокрытые в них духовные стихии.
Но пора уже нам с тобою свесть итоги из всего сказанного. — Так, в деле нашего спасения, и что от Бога, и что от нас, все должно быть видимо, приемлемо и совершаемо. Церковь Божия, матерь наша, невеста Христова, и признала необходимым ввести все сие в порядки своей жизни религиозной, обязывая и нас, чад своих, ходить в них, чтоб мы, живя по ним, всегда и освящаемы были свыше, и преуспевали в себе. И ведай, видя повсюдные опыты, что все, которые подчиняются сим порядкам и от души проходят их, спешно идут в духовном преспеянии, прочно утверждаются в духовной жизни и становятся истинно духовными. Здесь конец видимого — невидимое, телесного — духовное, земного — небесное.
Слыша, однако ж, от меня такие речи, что в деле нашего спасения, и что от благодати, все отелесено, и что от нас, должно быть даемо телесно, не подумай, что я в этом, видимом и телесном, полагаю существо дела: о том, что должно происходить и совершаться в духе, я писал в прежних письмах. А эту речь направляю против тех, которые слишком идеальничают или духовничают в деле веры и спасения. Дошедши до мысли, что христианство духовно, они все уже видимое в Церкви пренебрегают и отвергают. Я и толкую тебе, что так умствовать не подобает; ибо это противно существу дела. Эти умники прямо хватаются за духовное и невидимое, минуя видимое и телесное. А это то же есть, что желать достигнуть цели, оставляя в стороне необходимые к ней средства. И ты знай наверное, что такие никакой духовности не имеют, а только умствуют о ней. Если они чуждаются Таинств, то в них и семени нет духовной жизни. Если же они приняли сие семя в Святой Церкви чрез Таинства, а от прочего церковного — молитв церковных, постов, отвращаются, то семя сие наверно заглохло и иссохло, не имея вокруг себя соответственных учреждений, из которых дух мог бы извлекать потребные для питания его элементы, и тем питать и развивать его.
Таким образом, покорные сыны Церкви, начиная телесно, достигают духовности, а эти, начиная мнимою духовностию, — мечтами о ней, остаются совсем недуховными. Сколько совершенных в духовности мужей представляют памятники Святой Церкви?! И все они востекли на сию высоту, живя строго по церковным порядкам. Они восходили на высоту по лествице совершенств, переступая с терпением со ступени на ступень. И востекли наверх успешно. А эти сразу хотят занесть ноги наверх с самой земли. Ничего у них и не выходит. Будто тянутся наверх; между тем стоят все на одном месте, на земле.
Совсем уже хотел я кончить письмо это, как пришло мне на мысль сказать тебе еще нечто. Отступники ваши от Церкви и от всего церковного, взрослые уже, многое получив от Святой Церкви, могут еще мечтать, что имеют нечто духовное, хоть все это теперь, надо полагать, заглохло. — Но спроси их, в детях их, в новом поколении, которое обыкновенно растет среди старого и воспитывается в атмосфере его, в детях их как будет пробуждаться, расти и развиваться духовная жизнь? В Святой Православной Церкви дети чрез Таинства святого крещения и миропомазания приемлют семя истинно духовной, благодатной жизни, которое потом развивается и воспитывается в них быванием в церкви при священнодействиях, под сокровенным от сего влиянием, наипаче же причащением Святых Христовых Тайн, под благодатным действием их. И видим, что дети, старательно проводимые сим путем, когда приходят в разумное сознание, находят в себе довольно сильные духовные стремления, которые и влекут их туда, где могут быть удовлетворяемы. Они любят бывать в храмах, участвовать во всех церковных последованиях, и часто приступать к Святым Тайнам. И это для них составляет отраду, отвлекающую их от многих удовольствий и утех пустых и вредных. У детей же отступников ваших чем пробудиться и воспитаться духовной жизни? Нечем. Она так и останется заглохшею. Из нового от отступников поколения выйдут одни душевно–телесные люди без духа. Так в наказание суемудрым отступникам от Церкви духовничанье их поведет род их к повальному оплотянению всех. И преемники их будут мнить о себе, что духовничают, но это будет имя, а не дело, как и теперь.
Итак, хочешь преуспеть в духовной жизни, иди к сему так, как сие делается во Святой Церкви: засеменив сию жизнь видимо совершаемыми Таинствами, развивай потом ее, строго держась видимых учреждений и порядков церковных. Если будешь так делать, скоро разовьешь в себе духовную сторону, — и она явится в тебе добре воспитанною и прочно стоящею на незыблемых основаниях. А тех, кои помимо Церкви чают преуспеть в духовном, оставь. Ничего из них не выйдет, кроме мечтателей, мнящихся иметь нечто, ничего не имея.
Полагаю, что ты уже слышал, или услышишь от кого-либо из них: «Мы не прочь бы от внешних чинов, но зачем их у вас так много? Вы облепили себя ими так, что, кроме их, у вас ничего не видно, — и к тому же все обратили в закон, чему никак не подобает быть». Это их обычная поговорка. Но об этом до следующего раза.