аа) Первое — то, чтобы при прочих добрых качествах не отстать им от других и в этой добродетели (8, 7–9)

Стих 7. Но якоже во всем избыточествуете, верою, и словом, и разумом, и всяцем тщанием, и любовию, яже от вас к нам, да и в сей благодати избыточествуете.
«Смотри, как опять Апостол с похвалою соединяет увещание достигать большей похвалы. Якоже избыточествуете, говорит (все у вас в совершенстве хорошо, Экумений), верою, то есть дарами веры, словом, то есть словом мудрости, разумом, то есть познанием догматов, всяцем тщанием, то есть ревностию к прочим добродетелям, и любовию яже от вас к нам, то есть любовию, о которой я уж говорил и которой представил доказательства. Да и в сей благодати избыточествуете. Видишь! Для того он начал речь с сего именно и с такими похвалами, чтобы, идя по порядку, возбудить в них подобную ревность и к милостыне» (святой Златоуст). Как художнику, когда картина его совершенна во всем, исключая одной какой-либо части, уступающей в отделке другим, стоит только напомянуть о том, чтоб раздражить его ревность и сей последней дать такое совершенство, в каком представляется вся картина, так поступает Апостол и с коринфянами. Расхвалил их во всех отношениях, потом говорит: смотрите же, чтоб и милостынеподаяние не стояло у вас в разладе с другими вашими совершенствами. Не трудно заметить, однако ж, что похваляемые им стороны коринфян преимущественно суть теоретического свойства — вера, дар слова, разум. Деятельная сторона, видимо, у них была слабее этой, как можно заключать по содержанию первого послания. Между тем христианство преимущественно есть дело. Теория его очень коротка, — ее можно совместить в нескольких словах; но дело его конца не имеет. Первый шаг в нем — дело, покаяние, и потом что ни шаг, все дело и дело. И никакого шага в нем нельзя сделать не делом, а одним умствованием. Умовая сторона в нем совне стоит, как свечи и лампы в рабочей. Работа идет при свете; он помощник и споспешник, но не главный производитель. Вот почему Апостол и употребляет такое усилие расположить коринфян к милостыне. Ибо она есть ближайшее выражение любви к ближним, свидетельствующей и о любви к Богу. Милостыня сладостна: она невольно втягивает в деятельную жизнь и вообще.
Стих 8. Не по повелению глаголю, но за иных тщание и вашея любве истинное искушая.
Творить милостыню есть заповедь, или закон повелительный; но образ исполнения сей заповеди в закон обратить нельзя. Это предоставляется свободному произволению каждого, его способам и благоразумию. Между тем, выставив в таком свете милостыню македонян, святой Павел ясно дал разуметь, что желает, чтоб и они также поступили. Теперь объясняет, в каком смысле желает сего. Не скрываю, говорит как бы, что желаю этого, но все же самое дело оставляю вам на свободное избрание. Не повеление пишу, а представляю вам случай делом доказать искренность, γνησιον, неподдельность вашей любви, и не случай только, но и побуждение в примере других, тщанием других хочу раздражить ревность вашу к той же добродетели. Цель слова отстранить чувство подъяремности, которое могло повредить делу. Вы свободны, говорит, так ли сделать, больше ли, меньше ли; все что ни сделаете, сделанное будет плодом вашего доброго произволения, а не какого-либо моего властного распоряжения. Но нельзя ли не видеть, что хоть и так говорит Апостол, но так обставил свое слово, такие внес в него побуждения, что нельзя не сделать так, как он указывает и намекает. «Видишь, как он везде к ним снисходителен, — говорит святой Златоуст, — не делает насилия и принуждения! Особенно же старается, чтобы слово его не причинило досады. Не по повелению, говорит, глаголю, но как желающий сделать любовь вашу для всех видимою и открытою, и еще более крепкою; говорю сие для того, чтобы возбудить вас к такой же ревности; я упомянул об усердии македонян, чтоб очистить и пробудить ваше расположение». Феодорит пишет: «Сказал же я это не в повеление, но в совет, с намерением сделать вас благоискусными. Ибо для сего указывал вам на усердие македонян».
Искушая, говорит, истинное, искренность, любве вашея. Какой? К кому? — Любви христианской, — к Богу и людям, а, может быть, и к святому Павлу. Фотий у Экумения говорит: «Любви к Богу, а если хочешь, и к святому Павлу, деятельное доказательство и опыт — милостивость к ближним. Я уверен, говорит, что вы любите Бога и меня ради Его, но совершеннейшее представление и подтверждение искренней любви бывает чрез милостыню, подаваемую нуждающимся братиям». Что любит Бога, и всякий готов сказать; но представь и пробу сей любви. Святой Иоанн Богослов такую пробу представляет: да любяй Бога любит и брата своего. Ибо не любяй брата своего, егоже виде, Бога, егоже не виде, како может любити? (1 Ин. 4, 20–21). Если ближайшим доказательством любви к братиям есть милостыня, то сокращающий руку свою в сем деле, не хвались любовию к Богу, следовательно, и какою-либо.
Стих 9. Весте бо благодать Господа нашего Иисуса Христа, яко вас ради обнища богат сый, да вы нищетою Его обогатитеся.
«Представляет самый высокий пример» (Феодорит). «Переходит к другому, гораздо высшему роду убеждения. Ибо не оставляет ни одного способа к увещанию, но все приводит в движение и употребляет разные обороты слова. Прежде увещевал их, то хваля других, то хваля их самих, ибо чувствительнее для человека видеть, что он стал ниже не только других, но и себя самого. Теперь переходит к тому, что составляет верх и венец увещания. Весте бо благодать Господа нашего Иисуса Христа. Представьте себе, говорит, благодать Божию, подумайте и размыслите о ней, и не мимоходом обратите на нее внимание, но вникните во все ее величие и обширность, и тогда не пощадите ничего из своего достояния. Он («богат сый, яко Бог, неизреченный, недомыслимый, невидимый, непостижимый, славу имеющий неописанную, свет неизглаголанный, величие несравненное, обнища», Экумений), истощил славу Свою, чтобы вы обогатились не богатством, но нищетою Его. Если не веришь, что нищета производит богатство, то вспомни своего Господа, и не будешь более сомневаться. Ибо если бы Он не обнищал, то не сделался бы богатым. Подлинно удивительно, что нищета обрела богатство. Богатством же называет здесь Апостол познание благочестия, очищение грехов, оправдание, освящение и прочие бесчисленные блага, какие Христос даровал и еще обещал нам даровать. «И все сие приобретено для нас чрез нищету, — какую же нищету? — Ту, что Он принял плоть, стал человеком и претерпел страдания; хотя Он и ничем не должен тебе, но ты Ему должен» (святой Златоуст).
Что следует в настоящем деле из того, что мы обогащены нищетою Господа, ради нас обнищавшего, этого не договаривает Апостол. Он предоставляет это сделать самим коринфянам, почему все дело Господа ими одними будто ограничивает: вас ради обнища, да вы обогатитеся, хотя Господь для всех обнищал и всех обогатил. Он говорит как бы им: Вот кому подражайте! Господу. Он истощил Себя, истощайте и вы, если не себя, то свои сокровищницы ради Его, чрез посредство нуждающихся. Этим и докажете, что искренно любите Господа. Нельзя не видеть, что святой Павел имел при этом в мысли слово Господа: понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе. Господь вас обогатил; закон правды велит воздать Ему тем же. Обогащайте меньшую братию, ибо сделанное им Господь благоволит принимать, как бы то сделано было Ему Самому. Господь обогатил вас духовно; велико ли, если вы воздадите Ему вещественно в лице нуждающихся? Первое столь высоко, что последнее и в сравнение с Ним нельзя ставить, какие бы вы ни сделали пожертвования.