Во­прос 8. Об отречении от мира

 

 Нужно ли прежде отречься от мира всего, и потом приступать к житию по Богу?

 Ответ. Поскольку Господь наш Иисус Христос после силь­ного и многими делами подкрепленного доказатель­ства всем говорит: «если кто приходит ко Мне» (Лк. 14, 26), «отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16, 24); и еще: «Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником» (Лк. 14, 33), то думаю, что повеление сие простирается на многие вещи, которых отчужде­ние необходимо. Ибо прежде всего отрицаемся диавола и плотских страстей мы, отрекшиеся «скрытых постыдных дел» (см. 2Кор. 4, 2), телесного сродства, человеческой дружбы и навыков жизни, противобор­ствующих точности евангельского спасения. И, что еще необходимее, отрицается самого себя совлекший­ся «ветхого человека с делами его» (Кол. 3, 9), «истлева­ющего в обольстительных похотях» (Еф.4, 22), отрицается и от всех пристрастий к миру, которые могут препятствовать цели благочестия. Таковой человек бу­дет почитать истинными родителями породивших его благовествованием о Христе Иисусе, а братиями — приявших того же Духа сыноположения, на всякое же имущество станет смотреть, как на чужое, каково оно и действительно. Одним словом, тот, кому Христа ради «мир распят», и он «для мира» (Гал.6, 14), может ли быть рабом «частей» мира, если Господь наш Иисус Христос доводит до крайней степени ненавидение души и самоотвержение, когда говорит: «если кто хочет идти за Мною, отвергнисъ себя, и возьми крест свой» и потом присовокупляет: «и следуй за Мною» (Мф.16, 24); и еще: «если кто приходит ко Мне и не возненави­дит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк.14,26)? Поэтому совершенное отречение состоит в том, чтобы преуспеть в беспристрастии даже и к самой жизни и иметь себе «приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя» (2Кор. 1, 9). Начинается же оно отчужде­нием внешнего, как-то: имения суетной славы, привы­чек жизни, пристрастия к неполезному, как показали нам святые ученики Господни, Иаков и Иоанн, оставившие отца своего Заведея и самый корабль, достав­лявший все средства к жизни; также и Матфей, вос­ставший с мытницы и последовавший за Господом, не только оставив выгоды своего промысла, но и презрев опасности, какие должны были постигнуть его и его домашних от начальства за оставление неконченными счетов по сбору пошлин; а Павлу весь «мир распят», и он «для мира» (Гал.6, 14).

 Таким образом, объятый сильным вожделением последовать Христу не может уже обращать внимания ни на что, касающееся этой жизни: ни на любовь к родителям и домашним, как скоро она противна пове­лениям Господа (ибо тогда имеет место сие изречение: «если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери», и прочее), ни на страх человеческий, так чтобы ради него оставить что-нибудь полезное, в каковом бесстрастии преуспели святые, говоря: «долж­но повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян.5, 29), ни на злобный смех мирских людей, так чтобы поражаться их осмеянием. А кто хочет точнее и яснее узнать, какая сила сопряжена с вожделением последо­вать Господу, тот пусть вспомнит, что апостол в нази­дание наше повествует о себе и говорит: «Если кто другой думает надеяться на плоть, то более я, обре­занный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев, по учению фарисей, по ревности — гонитель Церкви Божией, по правде законной — непорочный. Но что для меня было преиму­ществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Хри­ста Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отка­зался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Хрис­та» (Флп.3, 4-8). Ибо, если апостол (скажу нечто смелое, впрочем справедливое), если он самому пре­зренному и нечистому в теле, что всего более спешим удалить от себя, уподобил Богом данные некогда за­конные преимущества, как служащие препятствием к уведению Христа, к оправданию в Нем, к сообразованию себя с смертью Его, что после сего сказать об узаконенениях человеческих? И нужно ли еще под­тверждать мысль сию нашими рассуждениями и при­мерами святых, если можно представить собственные изречения Господа и ими убедить робкую душу, потому что Он непререкаемо свидетельствует, говоря: «Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что име­ет, не может быть Моим учеником» (Лк. 14, 33). И в другом месте после слов: «если хочешь быть совершен­ным» сперва говорит: «пойди, продай имение твое и раздай нищим», а потом присовокупляет: «и приходи и следуй за Мной» (Мф.19, 21). Сюда же относится и притча о купце, как это ясно для всякого благомысля­щего. Ибо сказано: «подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал всё, что имел, и купил ее» (Мф.13, 45-46). Явно же, что много­ценный бисер взят здесь в подобие Царства Небесного, которого нам, как показывает слово Господне, невоз­можно приобрести, если в промен за оное не отдадим все, что у нас есть: богатство, славу, род и если что еще вожделенно для многих.

 А потом, что уму, развлекаемому разными забота­ми, невозможно преуспеть в желаемом, Господь под­твердил, сказав: «Никто не может служить двум гос­подам;» и еще: «Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6, 24). Потому надобно нам избрать одно, небес­ное сокровище, чтобы в нем было сердце наше. Ибо сказано: «где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (21). А если оставим себе какое-нибудь земное имущество и тленное богатство, то, поскольку ум бу­дет зарыт здесь, как в некоторой тине, душа, по необ­ходимости, не увидит Бога и не подвигнется к вожде­лению небесных красот и уготованных нам по обетованиям благ, обладания которыми достигнуть нам невозможно, если неразвлекаемая и сильная любовь не ведет к исканию оных и не облегчает нужного ради них труда.

 Посему отречение от мира, как видно из сказанно­го, есть разрешение уз этой вещественной и временной жизни, свобода от человеческих обязательств, делаю­щая нас более способными начать путь к Богу. Это беспрепятственный случай к приобретению и употреб­лению того, что многоценно больше «золота и даже множества золота чистого» (Пс.18, 11), и, короче сказать, переселение человеческого сердца в житель­ство небесное, чтобы можно было говорить: «Наше же жительство — на небесах» (Флп.3, 20), а что еще важнее, это начало уподобления Христу, Который «бу­дучи богат, обнищал ради нас» (2Кор. 8, 9). И если не преуспеем в нем, нельзя нам приступить к жизни по Евангелию Христову. Ибо сокрушение сердца, смире­ние ума, освобождение души от гнева, скорби, забот, коротко сказать, от пагубных страстей могут ли иметь место при богатстве, житейских попечениях, пристра­стии и привычке к другим? Вообще же кому можно не иметь попечения даже о самом необходимом, как-то о пище и одежде, того убедит ли какая причина окру­жить себя, как терниями, лукавыми попечениями о богатстве, препятствующими плодоношению семени, какое посеяно Земледелателем душ наших, если Сам Господь говорит: «Посеянное в тернии означает слы­шащих слово, но в которых заботы века сего, обольще­ние богатством и другие пожелания, входя в них, заглушают слово, и оно бывает без плода» (Мк.4, 18-19; ср. Лк. 8, 14)?